Алексей Мазур: Самое главное в боксе – страх превратить в силу

В копилке чемпиона России по боксу в легком весе среди профессионалов Алексея Мазура семь боев и ни одного поражения, за что в Сети его прозвали Несокрушимым. В программе «Евразия. Дословно» корреспондент «МИР 24» Ирина Мокрецова встретилась с Алексеем и узнала, с кем спортсмен мечтает сразиться.

Как появилось ваше прозвище «Питерский интеллигент»?

- В шутку, наверное. Ребята говорили о прозвище, а я говорю: «Да какое прозвище?» Я такой обычный, скромный, неконфликтный человек. Тут начали шутить, и появилось «Питерский интеллигент», «Данила Багров», так и пошло.

Соответствуете?

- Я думаю, нет, потому что у Данилы Багрова совершенно другой психотип человека.

В карьере боксера важно прозвище, или это элемент шоу?

- Это элемент шоу. Я знаю очень много боксеров без прозвищ, и все у них хорошо.

Вас в сети называют Несокрушимым: семь боев в профессиональном боксе и ни одного поражения!

- Дай бог, чтобы так и продолжалось: семь боев – семь побед.

Вы со всеми соглашаетесь драться или кого-то отсеиваете?

- Это целый анализ с тренером. Допустим, могут скинуть список из пяти-семи человек, и мы просматриваем, с кем удобнее будет боксировать, и выбираем на основе анализа и переговоров с тренером.

У вас есть право отказаться? Сказать: «С ним не хочу»?

- Есть, но не всегда. Иногда предлагают бой, и ты в принципе не имеешь права отказываться. Понимаешь, что бой либо будет, либо его не будет. Так что иногда ты просто говоришь «да» и выходишь в ринг.

С кем вам не интересно на ринге?

- Наверное, с заведомо слабым. Когда выходит соперник, и ты сразу знаешь, что победишь, – с такими не интересно. Но интересно с тем, кто по силам и создаст конкуренцию. С ними всегда интересно, особенно побеждать.

С кем бы вы хотели встретиться на ринге? Может быть, даже с теми, кто уже не боксирует?

- Из тех, кто уже не боксирует, мне всегда было интересно с Мэнни Пакьяо хотя бы поспринговаться. Потому что это легенда, – человек, боксер и личность. Мне интересно было с ним.

Из действующих боксеров – это, конечно, профессионалы, выступающие в моем весе. Джервонта Дэвис, Девин Хейни, – как ни помечтать о бое с ними? Такие топовые люди, боксеры, с которыми, конечно, было бы интересно. Или Василий Ломаченко.

Алексей, вы как-то сказали, что бокс – ваша жизнь. Чем еще она наполнена?

- Больше всего боксом. Помимо тренировок, сборов, – это общение, времяпрепровождение с близкими, с женой, братьями, мамой.

Как вы отдыхаете?

- Иногда, когда приезжаешь со сборов или тяжелого соревнования, первое время просто лежишь дома, отдыхаешь. Потом выходишь на улицу, с женой посещаем какие-то выставки, музеи. Хотя это по минимуму. В основном больше пеших прогулок по нашему городу.

Ваш папа занимался боксом, ваши братья боксеры, а мама у вас реставратор. Интересно, какое влияние оказали на вас мама и ее профессия?

- Никакого, если честно. Я, наверное, не хотел заниматься тем, чем занимается мама. Потому что это очень сложная работа. Я видел, когда она приходила очень уставшая, она целые дни проводила там. Этим я точно заниматься не хочу.

Надо что-то попроще, например, бокс?

- Наверное, так, да.

А когда родственники приходят на ваш бой, это как-то помогает? Или вы запрещаете?

- Я не любитель, чтобы кто-то приходил. Конечно, когда в Питере проводятся бои, жена всегда присутствует. Ей это нравится, хотя она и переживает. Средний и старший брат всегда стараются приходить. Но в основном приходят друзья.
Мама вообще никогда не смотрела моих боев, она на мандраже, говорит: «Позвоните мне и просто скажите, выиграл или проиграл? Все хорошо с ним?»

Вам не обидно?

- Нет, потому что я знаю маму, ее эмоции, переживания. Я понимаю ее чувства.

У вас не так давно прошел бой с Павлом Маликовым, который продлился полтора раунда, хотя их всего десять. Часто ваши бои заканчиваются досрочно, хотя в легком весе нокауты не так часто случаются. Как вам это удается?

- Надо признать, что здесь перчатки другие, – в любительском боксе такого нет. На последнем бое у меня были очень жесткие перчатки. Меня всего затейпировали, обвязали мои руки. Я себя немножко по бороде стучу и думаю: «А если со всей силы? Это очень сильный удар, и многого не надо. Один удар, но чтобы он был точный, в подбородок, в область челюсти».

У противника же тоже такие перчатки?

- Да, в этом и заключается умение бокса. Самое главное – защита.

Легко ли вам дался переход от любительского бокса к профессиональному?

- Да, у меня был большой опыт в любительском боксе. В принципе, он и сейчас есть. Я пока до конца не закончил с ним. Там другая подготовка: есть соревнования, жеребьевка, соперники чередуются, если ты выигрываешь.
Когда мы тренируемся в профессиональном боксе, есть конкретный соперник, к которому планомерно готовишься. В этом вся разница. Если честно, мене в профессиональном боксе больше нравится.

Вы говорите, что самое сложное – подготовка. Почему так?

- Сто процентов, потому что очень много и психологического, и физического. С любой стороны посмотреть – очень сложно. Но чем тяжелее будет подготовка, тем легче будет в бою, в ринге. Мы всегда готовимся к соревнованию, у нас есть сбор по ОФП в горах, – либо на Эльбрусе, либо в Кисловодске. Сборы специально проводятся на возвышенности, чтобы тяжело дышалось, было так называемое кислородное голодание. Зато потом спускаемся, набираемся сил, энергии, и уже готовые выходим на соревнования. Наша профессиональная работа – это бокс.

Как изучаете тактику соперника?

- Смотришь его бои, прежде всего, оцениваешь, в каком стиле он боксирует? И понимаешь, что, либо он игровик, либо, наоборот, напористый, – идет ломает, пытается тебя давить, выжимать с ринга, так сказать. И под это все ты выбираешь стратегию боя вместе с тренером. Советуемся, как действовать в ринге, как боксировать.

Обычно боксеры производят впечатление максимально уверенных в себе людей. А вы когда-то испытывали страх?

- Если человек не испытывает страх, то с ним, наверное, не все в порядке. Потому что любой боксер перед поединком, перед выходом в ринг испытывает страх. Важно его подавлять. И наоборот, этот страх, мандраж потом превратить в силу

Все обращают внимание на то, что в жизни вы правша, а на ринге занимаете левую стойку. Это частый случай?

- В нынешнем боксе это часто, раньше же было реже. Сейчас стало много боксеров – скрытых левшей: в жизни они правши, а в боксе левши.

У меня так случилось, мне так удобно. Сначала я стойки менял, и в левше, и в правше боксировал, а тренер говорил: «Путай соперника!» Потом тренер спросил, могу ли я поменять стойки? Как мне будет удобнее боксировать, в правше или левше? И мне стало казаться, что, когда я в левше боксирую, то рука у меня становится как бы длиннее. Когда я стою в правой стойке, то как будто меня что-то укорачивает. В левой мне удобнее: я лучше чувствую соперника. Сейчас уже и навык пропал в правше стоять, сейчас только в левше.

Получается, вы можете драться и с правшой, и с левшой?

- Конечно, есть свои нюансы. По началу борьба с боксерами-левшами доставляла мне какие-то неудобства. А потом, когда привык, больше не стало никаких неудобств.

В интервью вы часто тепло отзываетесь о тренерах. Вы сами планируете становиться наставником?

- Как получится. Пока нет, но жизнь такая, что не знаешь, что с тобой будет завтра. Наверное, воспитание спортсменов, чемпионов, – это очень сложная работа, это большие эмоции. Я вижу тренера, и мне кажется, что он буквально за несколько лет и поседел, и постарел, я вижу, как он мандражирует. Мне кажется, я меньше мандражирую перед боем, чем он.