В 1985 году новый глава СССР Михаил Горбачев объявил «Курс на ускорение». В газетных передовицах появились слова «перестройка», «реформы» и «гласность», а люди были в радостном предвкушении новой жизни. Наконец-то для них закончилась долгая эпоха застоя. Но была ли она такой плохой и все ли мечтали о переменах?
Девять часов вечера, центральное телевидение, программа «Время». На экране появляется диктор Игорь Кириллов и говорит: «Товарищи, вы будете смеяться, но Черненко тоже умер». Вот такими анекдотами и «черным» юмором народ провожал долгую эпоху застоя.
Леониду Ильичу Брежневу 75 лет, Юрию Владимировичу Андропову – 69, Константину Устиновичу Черненко – 73. За три года, с 1982 по 1985 на посту главы государства сменились три пожилых и глубоко больных человека.
«В обществе была какая-то затхлость, было ощущение, что стране нужен свежий ветер. Происходило это потому, что у власти находилась команда людей старых, ориентированных на курс «дожить», – отмечает публицист Татьяна Воеводина.
А всего за пять лет до Перестройки привычный образ жизни и политический курс Советского Союза казались незыблемыми. Главной приметой времени была стабильность.
«Существовал трудовой кодекс, который всегда соблюдался. При театрах были профсоюзы, которые стояли на страже интересов актеров и обслуживающего персонала. В отпуск предоставляли путевки с большой скидкой, отдохнуть можно было всей семьей», – вспоминает актер, заслуженный артист России Александр Вдовин.
Маленькие зарплаты, большие возможности
Пионерские лагеря и дома культуры, санатории и поликлиники – все это оплачивалось из профсоюзных взносов, помогали и государство, и предприятия. Советские граждане настолько привыкли к этой опеке, что принимали ее как должное.
По словам Александра Вдовина, социально люди были защищены, ведь маленькие зарплаты компенсировались низкими ценами на жилье, коммунальные услуги и детские сады.
Были ли все социальные проекты в СССР действительно бесплатными? По сути – нет. Граждане платили налоги, членские взносы в профсоюз, комсомол и партию. Но взносы были небольшими, а жилье можно было получить всего за несколько лет, если добросовестно потрудиться на крупном предприятии, таком, например, как завод «ЗИЛ» или фабрика «Большевичка».
«Коммерческих кружков, секций и спортивных организаций в то время не было. Спорт был, как и все подобное в Советском Союзе, бесплатным. Как медицина, детские лагеря, кружки пионеров», – отмечает футболист и телеведущий Руслан Нигматуллин.
Культуру массам прививали добровольно-принудительно. Кто-то считал, что телевидение в застойные времена было скучным, а кого-то радовала возможность слушать классиков даже в сибирской глубинке. «В то время были программы в рабочий полдень, где на фабрики и заводы приезжали небольшие симфонические оркестры и играли классику», – вспоминает музыкант, заслуженный артист России Виктор Зинчук.
Свои герои
Еще один анекдот позднего застоя: «Решил Леонид Ильич на том свете узнать, что про него написали после смерти. Берет он энциклопедию и читает: «Брежнев Леонид Ильич, мелкий политический деятель эпохи Аллы Пугачевой».
У этой исполнительницы были не просто песни, а настоящие театральные постановки. За творчеством Аллы Борисовны следила вся страна. Каждого мужчину, который появлялся рядом, определяли в мужья Примадонны. Так, в начале восьмидесятых очередным якобы «супругом» Пугачевой стал латышский композитор Раймонд Паулс. С ним она записала несколько знаковых шлягеров эпохи.
Эстрада позднего застоя не пыталась догнать западное диско, которое ушло далеко вперед. Она порождала своих героев, понятных только советскому народу.
«Героем миллионов был Владимир Высоцкий – его песни, как принято говорить сейчас, звучали из каждого чайника. Радио было не очень популярно, так что его популярность была не современной раскруткой, а реальным героем миллионов», – делится Руслан Нигматуллин.
Постепенно в моду вошел рок, и даже власти на некоторое время дали этому подпольному жанру свои послабления. На московской рок-опере «Юнона и Авось» – аншлаги, в Тбилиси прошел фестиваль андерграундной музыки «Весенние ритмы», а в Ленинграде открылся первый официальный рок-клуб.
Олимпиада для народа
Пять сотен прожекторов освещали Центральный стадион в день закрытия Олимпиады. В свете их лучей блестели слезы тысяч зрителей. Эти слезы вошли в историю, так же, как и песня, которую специально для этого события написали Александра Пахмутова и Николай Добронравов.
Олимпийские игры 80-го года в Москве были невероятно зрелищными – они задали тон всем последующим спортивным соревнованиям такого масштаба.
И пусть некоторые страны, в том числе США, Великобритания и ФРГ бойкотировали эти Игры, грандиозный праздник спорта состоялся. Жителям советской столицы все казалось в диковинку: на улицах – иностранные лица, на прилавках магазинов – импортные продукты.
«Первое, что вспомнилось – то, как чистили Москву. Приводили в порядок улицы, зачищали, выселяли бездомных за сотый километр. Бесконечные субботники были», – отмечает рок-музыкант, участник групп «Черный кофе», «Ария» Сергей Маврин.
Как рассказывает музыкант Виктор Зинчук, в дни Олимпиады и на телевидении, и на радио появились программы, в которых показывалось, что и в Советском Союзе есть свои музыканты. По радио появились исполнители из Прибалтики, группа «Апельсин», которые звучали по-западному.
Олимпийская эйфория прошла быстро. Больной генсек все реже появлялся на людях, отношения с главным идеологическим врагом – Соединенными Штатами – обострились. Власти стали «закручивать гайки».
Война в Афганистане
В том же 1984 году уже невозможно стало скрывать потери в Афганистане. До этого официальная пресса лишь скупо сообщала об «интернациональной помощи», рассказывала про местные обычаи, а молодежь осаждала военкоматы, чтобы записаться в добровольцы. Теперь стало ясно: война оказалась слишком кровопролитной.
«Груз 200» – так военные называли оцинкованные ящики с останками советских солдат, погибших в Афганистане. К середине 80-х это понятие стало известно всей стране.
Всего за один 1984 год в Афганистане погибли почти две с половиной тысячи советских воинов, а новобранцев все призывали и призывали на далекий интернациональный фронт. К концу застоя афганской войне было уже около шести лет. Вокруг нее сложилась целая культура со своими песнями, фильмами и гастролями знаменитостей.
«Мы выступали в госпиталях, и нас завели в одну из палат, сказав: «Вот эти ребята умрут». Мы сделали для них концерт маленький, потом еще несколько, хотя сил не было», – вспоминает Виктор Зинчук.
К середине 80-х население страны, когда-то настроенное патриотично, уже резко выступало против войны. Стало ясно, что политика партии провалилась по всем фронтам, в том числе – экономическому.
Время дефицита и борьбы с тунеядцами
Есть мнение, что именно установка «Постоянная готовность к новой войне» довела до Перестройки и в итоге разрушила Советский Союз. Слишком много ресурсов уходило на оборонную промышленность, а простые люди остались без колбасы, туалетной бумаги и хороших магнитол, которые не жевали бы пленку.
На самом деле дефицит стал результатом неумелых действий властей в экономике. Еще в начале 80-х само слово «дефицит» мало пугало граждан. Невозможно было поверить, что всего через несколько лет полки магазинов опустеют, а муку и сахар будут отпускать по талонам.
В попытке преодолеть нехватку продуктов власти объявили в 1982 году Продовольственную программу под лозунгом: «Сытая жизнь для всех». Как и многие другие громкие кампании застоя, продовольственная программа провалилась.
Очередной кампанией 1982 года стало усиление борьбы с тунеядцами. Милиция устраивала рейды по магазинам и кинотеатрам в рабочее время. Всех зрителей трудоспособного возраста проверяли и сообщали по месту работы о прогуле.
Если гражданин нигде официально не был устроен больше четырех месяцев, судом ему присваивали статус «БОРЗ» – без определенного рода занятий. Так называемым «борзым» грозили исправительные работы или даже тюрьма.
С этого момента оставалось всего несколько лет до судьбоносного решения властей о разрешении вести частное предпринимательство. Тогда многие былые тунеядцы с энтузиазмом примутся за работу.
Рыбная мафия
Белые буквы на голубом фоне, простой округлый шрифт, надпись «Океан» – так называлась сеть фирменных магазинов, которые в советское время торговали рыбой и морепродуктами. Именно там обосновалась настоящая рыбная мафия.
Дело фирмы «Океан» – одно из первых в очередной государственной кампании. На этот раз по борьбе с коррупцией. За махинации попал в тюрьму начальник Рыбпромсбыта, директор сочинского магазина «Океан», а замминистра рыбного хозяйства Владимира Рытова приговорили к высшей мере наказания. Вслед за фирмой «Океан» присмотрелись и к легендарному гастроному «Елисеевский». Его директора Юрия Соколова также расстреляли.
Вслед за работниками торговли добрались и до хлопковой промышленности Узбекистана. «Хлопковое дело» стало поистине масштабным, по нему осудили больше четырех тысяч человек.
«С хищением государственного имущества очень тесно связана теневая экономика, которая в СССР существовала не одно десятилетие. И она достигла своего апогея во времена Хрущева и Брежнева», – рассказывает доцент кафедры истории и философии РЭУ имени Плеханова Антонина Фомина.
«Несуны» – так прозвали работников предприятий, которые разворовывали социалистическую собственность. Хищения по месту работы – и мелкие, и по-крупному, – стали всесоюзной бедой.
Всего за один год, 1985-й, почти полностью сменилось партийное руководство по всей стране. «Сменщиками» стали люди в среднем на 25 лет моложе прежних властей.
По сути застой закончился не с приходом Горбачева. Его разрушило падение цен на нефть, когда нечем было обеспечивать стабильность. Кооперативы изменили экономику до неузнаваемости. И прозрачные границы, за которыми стало ясно видно: жить можно и по-другому. Но это уже были совсем другие времена.
Новые выпуски программы «Достояние республик» смотрите на телеканале «МИР».
Подробнее в сюжете: История
