Он родился в рабочем городе, в обычной семье, но с детства хотел быть музыкантом. Он был школьным учителем днем, а по ночам играл по кабакам. Он набрал свой первый состав по объявлению, и играть с ним пришли юные техники и натуралисты. В купе «Ночного экспресса» прокатились Сергей Чиграков и его знаменитая группа «Чиж & Co». Истории о начале творческого пути, о родном городе, знакомстве с женой, работе в Нью-Йорке и многих других эпохальных вехах в жизни музыканта и поэта, ну и, конечно же, непревзойденный музыкальный концерт – в новом выпуске шоу «Ночной экспресс».
Станция Харьков
Алексей Кортнев: Наша первая станция – Харьков. Именно здесь была написана самая знаменитая песня, которой мы открыли путешествие «Ночного экспресса». История написания «Вечной молодости» может ли быть опубликована сейчас?
Сергей Чиграков: Легко! Шел я с цыганской свадьбы (иногда я там играл); все это закончилось рано утром, было часов восемь-девять утра. Я шел домой, на пути моем попалась школа – как раз, по-моему, был выпускной. И на крыльцо школьники вытаскивали аппаратуру: большой барабан, малый барабан, тарелку, гитары, ионики... Я шел мимо, смотрел на все это, потом они начали проводить саундчек. Я ускорил шаг, прибежал домой и стал пить коньяк, которым цыгане меня угостили. И вот эта штука ни с того ни с сего пришла ко мне в голову. Я сначала искал хотя бы какие-то рифмы, чтобы было складно. Но не нашел ни одной, плюнул и стал писать так, как оно есть. А в конце я совсем запутался в сюжете, потому что так и не понял, кто из героев кто...
А.К.: На самом деле я ужасно внимательно слежу за всем, что происходит в нашем рок-н-ролле. Я – текстовик, я именно пишу слова, я прямо под это заточен. И согласись: существуют две-три песни, в которых есть незарифмованный текст. У нас же это совершенно нигде не принято: ни в романсе, ни в рок-н-ролле, ни в танго, ни в джазе. Но эта песня слушается на одном дыхании. А это ведь белый стих! Это, скорее, американская традиция, когда нет четкой рифмы. Скажи, пожалуйста, ты же к этому моменту уже поработал учителем музыки?
С.Ч.: Да, и, несомненно, при написании это мне очень помогло. Я писал по воспоминаниям, которые у меня наложились на только что увиденное, но эта песня ко мне никакого отношения не имеет.
А.К.: Там же, в Харькове, случилось еще одно чудесное событие – знакомство, переросшее потом в дружбу, с Борисом Гребенщиковым. Прошу, расскажи об этом.
С.Ч.: Был благотворительный концерт, на котором мы собирали деньги Сане Чернецкому на операцию. Саня Чернецкий –вокалист и автор песен группы «Разные люди». У него была беда с позвоночником, и требовалась операция, которая стоила очень дорого. Концерт помог это сделать. Туда приехал Юра Шевчук, Коля Расторгуев с которыми у меня тоже состоялось знакомство. И, естественно, там я познакомился с Борисом Борисовичем. Уже потом, когда мы вместе с БГ ездили в тур, наше знакомство переросло в дружбу.
Станция Железнодорожная-Романтическая
А.К.: Когда-то в юности я мечтал о каком-нибудь романтическом знакомстве во время путешествия. Расскажи, пожалуйста, о знакомстве с твоей женой. Как это произошло?
С.Ч.: Мы случайно оказались в одном купе. Я был совершенно лысый, а у Жеки, нашего аккордеониста, были вот такие патлы! Это страшно. И мы бухали до этого так прилично. В общем, заходят в купе такой типичный рокер и я, лысый Колобок. И наверху едет девушка, читает книгу. А мы как раз играли в Дзержинске и ехали из дома в Питер: мама надавала всяких пирожков, Жека с бухлом пришел. И мы такие: «Девушка, девушка, идите сюда! У нас пирожки, а водки не хотите?». Она говорит: «Нет, ничего я от вас не хочу». А потом все-таки мы ее приманили, она спустилась вниз. Но, Леш, представляешь, какой был удар по нашему с Жекой самолюбию, когда она спросила: «А вы ребята, собственно, кто?». Мы отвечаем: «Мы музыканты» – «Да? Так интересно! А в какой вы группе играете?» – «Чиж & Co» – «Не слыхала никогда». С нас хмель тут же слетел. Задело! И я взял у нее телефон, думаю: «Я тебе урок ликбеза проведу...». Провел!
Станция Дзержинск
А.К.: Дзержинск – город, в котором ты родился, где прошли твои детство и юность. У тебя была музыкальная семья?
С.Ч.: Если смотреть с точки зрения образования, то нет. Старшего брата отдали в музыкальную школу на баян, меня – на аккордеон, потому что баян уже был.
А.К.: А ты умеешь играть на аккордеоне?
С.Ч.: Да, немного могу. Я же «народник», нас там заставляли. Это везде так. В классе народных инструментов играют на домбре, балалайке, баяне и прочем.
А.К.: Как с таким бэкграундом ты пришел с электрогитаре?
С.Ч.: Так это же было супер-модно! Я когда в первый раз увидел по телевизору ансамбль «Поющие гитары» с их «музимами» (гитары высокого качества, производившиеся в ГДР в 1952-1991 годах), в белых водолазках и черных костюмах, я влюбился. А «Битлы» меня добили.
А.К.: Ты самоучка?
С.Ч.: На гитаре – да.
А.К.: Когда произошло твое первое общение с электроинструментом?
С.Ч.: Лет в 14, наверное. У меня старший брат играл в группе, я иногда приходил на репетиции и пробовал. А потом так вышло, что кто-то не явился, я взял гитару и что-то наиграл.
А.К.: И какие были ощущения?
С.Ч.: Король микрорайона!
Станция Нью-Йорк
А.К.: Когда ты там оказался, правда ли, что ты играл с местными блюзменами? Каково это оказалось?
С.Ч.: Смешно! Я полагаю, что они надо мной смеялись, потому что я белый. Но я научил их ругаться матом и пить водку из горла.
А.К.: Вы джемовали там или ты зарабыватал деньги? Что это было?
С.Ч.: У нас было две или три репетиции, а потом мы поехали в небольшой тур. Мы играли и для русскоязычной, и для англоязычной публики. Все это было очень смешно. Барабанщик, по-моему, был родом с Ямайки – он все время играл какое-то регги; гитарист, конечно, умел играть блюз, но больше играл джазовый прогрессив, поэтому было немножко непонятно, что происходит; и еще был угрюмый басист – вот он был классный!
Станция Нокдим
А.К.: Был эпизод, когда вы выступали в Израиле, на территории на границе с Иорданией. Расскажи об этом, пожалуйста.
С.Ч.: Да, у нас был там концерт. Это было потрясающе: ты играешь посреди пустыни, люди сидят на камнях. Причем мы не первые, кто там играл! Фишка еще в том, что с другой стороны может прилететь что-нибудь – там же постреливают иногда. Поэтому было страшновато. Но когда мы играли, снаряды не летали.
Станция Санкт-Петербург
А.К.: Именно в Санкт-Петербурге началась настоящая слава группы «Чиж & Co». Как ты набрал первый состав?
С.Ч.: Я давал объявления. Какие редакционные адреса были под рукой, туда и посылал: «Техника молодежи», «Юный натуралист», «Здоровье». Музыкальных журналов же не было! Поэтому приходилось искать там.
А.К.: Претендентов было много?
С.Ч.: Да, в итоге мы собрали коллектив. Приходили очень смешные персонажи
А.К. Правда ли, что когда на Рубинштейна еще существовал питерский рок-клуб, в какой-то момент на стене написали: «Чиж, ты спас рок»?
С.Ч.: Да, было такое. Причем это было не только на Рубинштейна: какие-то подобные надписи появлялись и в Гостином дворе, и еще где-то в центре.
А.К. Ходят легенды, что ты в Питере спасал рок даже таким образом – пел в переходах и на улицах.
С.Ч.: Я не спасал рок, хотя, с одной стороны, может так показаться. Всякий раз приключалась одна и та же история: идешь по подземному переходу, а там стоят пацаны и играют. И они играют неправильную гармонию. Меня это всегда так бесило! Тут нужна двойная доминанта, а он, бедный, субдоминанту берет. И я думаю: «Дай помогу!». Я брал гитару и начинал петь. Собирался народ, все стояли и слушали бесплатный концерт.
Подробнее в сюжете: Ночной экспресс
