Группа «Несчастный случай» – о юности, безумных корпоративах и сумасшедших 90-х

Ритм новогодней суматохи повышается, градус праздничного настроения растет. Вокруг все готовят подарки, и мы тоже решили сделать для вас приятный сюрприз. Рулевым новогоднего «Ночного экспресса» стал «МИРовой» киноман Сергей Белоголовцев, а бессменный ведущий Алексей Кортнев превратился в попутчика. Музыкант устроил на сцене настоящий рок-н-ролл и рассказал множество смешных историй из жизни группы «Несчастный случай».

Станция Университет

Сергей Белоголовцев: Что это была за история про чешский город, где вы чуть не поубивали друг друга инструментами?

Алексей Кортнев: Мы приехали со студенческим театром в такой «чехословацкий Иваново». Нас предупредили, что в зале будут только девушки. Мы выходим, там сидит амфитеатр девичий, и мы начинаем играть номер, который играли на улице для зарабатывания денег. Солирует Валдис, он стоит перед микрофоном, мы за ним полукругом. Пашка с саксофоном, я с гитарой, Андрюша с какой-то виолончелью вместо баса и Сережа Чекрыжов с аккордеоном. Валдис поет: «Солдатушки, ребятушки, а где ваши жены». И мы должны ему хором: «Наши жены – пушки заряжены»… Он зачем-то делает так: встает на одну ногу, второй покачивает маятникообразно и попадает Петровичу по саксофону, который тот уже держит в зубах. Его разворачивает, он, наверное, попадает в Серегу, который стоит с аккордеоном. Сережа бьет меня, я получаю по морде грифом, и мы все в течение двух-трех секунд падаем.

А Валдис этого не видит ничего. Пельш оборачивается, а он же большой профессионал, умеет выкручиваться из любой ситуации, и он выкрутился таким образом. Оборачивается и говорит: «Ну и дураки». И ушел со сцены. А мы, встав на четыре кости, за ним. Была такая овация! Зал решил, что это лучшая эксцентрика, которую он видел в своей жизни.

Станция Эдинбург

Сергей Белоголовцев: Как вы оказались в Эдинбурге, что там происходило?

Алексей Кортнев: В августе 1990 года студенческий театр МГУ поехал на фестиваль в Эдинбург со спектаклем «Синие ночи ЧК». Тут имеет смысл, наверное, рассказать о трансформации этого прекрасного названия. Оно было придумано в честь дуэта Чекрыжова и Кривенко, которые пели песню «Взвейтесь кострами, синие ночи». И мы назвали этот капустный спектакль «Синие ночи ЧК». Потом из него сложилась кабаретная программа. Когда мы поехали на фестиваль в Эдинбург, наши добрые промоутеры перевели этот как «Blue Кnights Of KGB», то есть «Голубые рыцари КГБ». Результат был ошеломительным – мы собрали весь фестиваль, к нам стояла полукилометровая очередь. Мы вошли в шорт-лист этого фестиваля, но оказались третьими в результате. Зато номер со стаканами из этого шоу, который мы разработали и привнесли в мировую культуру, стал Best of Festival.

Сергей Белоголовцев: Откуда взялся этот номер?

Алексей Кортнев: Когда мы были на фестивале в Новосибирске в 1982 году, нам показал «основной квадрат» этого номера барабанщик из кемеровской группы «Проспект». Его научил, как он говорил, какой-то откинувшийся зэк, который таким образом зарабатывал на выпивку на кемеровском вокзале. У него бы свой граненый стакан, он подходил к столу, за которым выпивали какие-то местные мужики, такую штуку делал и ставил: «Наливай». Ему, естественно, наливали за такое виртуозное исполнение. Мы этот маленький квадратик выучили всем «Несчастным случаем», а потом я поехал на дачу сидеть со своим маленьким сыном Темочкой, которому был годик. И, поскольку я сидел с ним денно и нощно и делать мне было совершенно нечего, то я взял стакан, сел за стол и сложил шестиминутный номер. Мы его сделали и назвали Siberian Glass Rap. Причем здесь рэп, совершенно непонятно, просто мы слов других не знали. Надо было назвать Stomp.

Станция Барселона

Сергей Белоголовцев: Какие истории связаны с Барселоной?

Алексей Кортнев: 1992 год, мы туда попали по приглашению программы «50/50». Мне позвонила руководительница этой программы и говорит: хочет ваш коллектив поехать в Барселону на съемки? Мы вам снимем клип – и все такое. Я говорю: «Конечно, хочу, а как же». Она говорит: ерунда, 10 тысяч долларов – и вы едете. 1992 год, 10 тысяч долларов стоила квартира в Москве. Но накануне мы играли в Академгородке и познакомились там с замечательным человеком Сашей Друговым, который мне сказал в бане: «Я тебя полюбил, я для тебя все сделаю». Я ему звоню сразу после разговора с «50/50» и говорю: «Сань, помнишь, ты мне обещал все сделать? Мне нужно 10 тысяч долларов». На следующий день стюардесса привозит полиэтиленовый пакет с 10 штуками баксов, который я привожу в программу «50/50». И мы летим в Барселону.

Станция Корпоративная

Алексей Кортнев: Окончание финансового года, юбилей предприятия, 50 лет на посту – это все наше. Без этого, мне кажется, ни одна российская группа не существует. Мы как-то раз играли в подмосковном доме отдыха «Архангельское» перед какими-то людьми, которых, я знаю, заставили сначала на морозе соревноваться: перетягивать канат, прыгать. А было где-то -15, и, чтобы они не замерзли, их постоянно поили водкой. После того как они полтора часа поперетягивали, их запустили в жарко натопленное помещение. И тут как раз мы заходим музыку играть. Мы только включили усилки – смотрим, уже первый человек голый вылезает на сцену. А еще день, часа четыре. Мы кое-как выступили, удрали через окно гримерки, потому что бушевали эти ходячие мертвецы за дверьми.

Станция Сочи

Сергей Белоголовцев: Сочи – это всегда приключения, это проигранные в первый же день все деньги в карты, какие-то девушки необычные...

Алексей Кортнев: У нас совершенно другие приключения, как правило! Приезжаем мы в ущелье на концерт. Огромное ущелье, полностью заполненное олигархами. Очень частный концерт, очень много известнейших артистов томятся в ожидании. Там такие пещерки на берегу реки, в каждой пещерке сидит группа и ждет своего выступления. И каждую очень известную группу кормят шашлыком и поют вином непрерывно. Где-то с четырех часов дня и до двенадцати ночи мы ждем и уже начинаем спрашивать – ну когда уже. К четырем часам утра, когда мы уже наелись шашлыка, напились вина и проспали несколько часов, наконец, к нам приходят и говорят: сейчас идете. Мы берем инструменты, выходим на сцену и начинаем играть песню «Радио». Гитара жужжит, готовимся, тут выходит именинник и говорит: «Все-все-все, знаете ли вы песню «Плачь, скрипка, плачь»? Знаем. Надо сказать, что в аудитории уже ни одного живого человека – где рука торчит, где нога, где вилка, и он один такой. Звезды, красиво… А дальше понятно, что происходит: юбиляр поет: «Плачь, скрипка, плачь... Не помню. Все, иди». На этом концерт закончился. Мы получили бешеные деньги и уехали на частном самолете, не сыграв ни одной песни.