Как пять тысяч солдат тестировали стадион «Динамо»? Где построили первый «хайвэй» по-советски? Зачем перед Играми-80 живой медведь играл на пианино, ходил в кондитерскую и сидел в сауне? К XXII Олимпийским играм Минск готовился основательно. Очевидцы тех событий вспомнили, как это было.
Юрий Иванов – настоящий летописец Беларуси. Историю в фотографиях ведет с 60-х годов. А в 80-м он работал спецкором Всесоюзного агентства печати «Новости» по БССР. Говорит, в период подготовки к Олимпиаде все находились в такой эйфории, что получить разрешение на самую невероятную задумку было легко. Даже такую, как фотосессия с главным символом Игр-80 – медвежонком, только настоящим.
«Захожу к председателю Олимпийского оргкомитета по БССР Мицкевичу (он же заместитель председателя Совета министров): «Владимир Федорович, есть идея медведя по городу поводить». Он на меня посмотрел подозрительно, набрал помощнику и говорит, зайди, у меня тут какой-то сумасшедший фотограф. Но потом сказал, что тот отвечает за меня головой. Это был уже мой телохранитель. Дали нам «Рафик», это такой советский микроавтобус, на котором мы ездили вместе с медведем и дрессировщиком».
Медведя оказалось найти проще, чем уговорить чиновников на такую авантюру. В Минске гастролировал цирк Эльвиры Подчерниковой. Она нашла подходящего медвежонка и заказала пояс с олимпийскими кольцами для него. В итоге получилось с два десятка фотографий. Мишка играл на пианино, сидел в тракторе и спускался с трапа самолета. Побывал в кондитерской, где ему преподнесли торт.
Юрий Иванов вспоминает: «В магазине «Ромашка» произошел курьез. Я только успел встать на стремянку, сделать пару кадров, и тут медведь извернулся и смахнул торт. Девочка-продавщица, которая держала десерт на подносе, даже испугаться не успела. Побледнела только дрессировщица Эльвира Подчерникова. Благо, все обошлось».
В тренировочном центре «Стайки» Мишка сначала тренировался вместе со спортсменами. А потом сходил в сауну, как настоящий атлет. Юрию Иванову тоже пришлось попотеть.
«Дверь захлопнулась, и я остался один на один с медведем. Ассистенты пытались ее открыть, она тяжелая, плотная, еле оторвали. Какое-то время прошло, влетают в эту парную: вы живой?! Говорю, живой, все нормально», — с улыбкой вспоминает Юрий Иванов.
Фотосессия с медведем — черно-белая. Цветная пленка в 80-м - настоящий дефицит. Ее выдавали только на важные мероприятия. Например, открытие Олимпиады. Уникальные кадры фотокорреспондент делал на высоте пятьдесят метров. С машины МЧС с телескопической вышкой.
«Я чувствовал вот это горячее дыхание Олимпийского огня. А на трибуне напротив сидел председатель Олимпийского комитета – Хуан Антонио Самаранч. Он сказал: «Кто там выше огня поднялся? Выше Олимпийского огня могут быть только птицы». И мне тут же начали стучать снизу, мол, Юра, спускайся немедленно. Но снимки были уже сделаны», — говорит Юрий Иванов.
В Минске Олимпиаду отрыли 20 июля на день позже, чем в Москве. Стадион «Динамо» после реконструкции вмещал 50 тысяч зрителей. Сидели на скамейках, индивидуальные кресла появились намного позже. Настоящая гордость архитекторов – центральная трибуна с козырьком, на нем размещалось почти 7 тысяч зрителей. Он же создавал тень для ложи почетных гостей. Позже во всех архитектурных журналах Советского Союза этот козырек приводили в пример, как уникальную конструкцию.
«Есть традиция, когда испытывают мост, строители стоят под ним. Вот и мы, когда испытывали наш козырек, тоже находились под ним, в ложе почетных гостей. Туда запустили пять тысяч солдат, и они прыгали, как реальные футбольные фанаты. Ну, а мы в это время делали замеры, сравнивали с допустимым. Оказалось, все отлично, можно работать».
Футбольное табло и осветительные мачты тогда привезли из Венгрии. А Олимпийскую чашу доставили из Москвы.
«В 79-м году в Москве в Лужниках проводили Спартакиаду народов СССР. Это была генеральная репетиция открытия Олимпиады. Отрепетировали даже зажжение огня. После я сагитировал начальство, чтобы эту Олимпийскую чашу отдали в Минск. Так и сделали. А себе к Играм москвичи сделали новую и побольше», — вспоминает Михаил Гаухфельд.
Олимпийская чаша и сегодня на стадионе «Динамо». Но не она одна свидетель Игр. В 80-м в Минске открыли «Комаровский рынок», он и сегодня самый популярный у горожан, гостиницу «Планета», международную магистраль М1 или, как ее называют, «Олимпийку».
«До Олимпиады у нас таких дорог не было. Общая ширина — 45 метров, а на отдельных участках и того больше. Представляете, у нас сейчас если взять кольцевую дорогу Минска, так она меньше. Хотя там 6 полос. Поэтому масштабы на этой дороге тогда были очень большие».
Участок от Москвы до Минска нуждался в реконструкции. А вот 400 километров от Минска до Бреста строили практически с нуля. Сюда бросили все союзные силы, чтобы сделать эдакий хайвэй по-советски. И технологию применили, как у американцев – цементобетон.
«Цементобетонное покрытие тогда и сейчас – вещи несравнимые. Это как компьютерная программа первой и седьмой версии. Но тогда это была очень продвинутая технология. Сложность была и в том, что у нас в то время не было своего цемента, а цемент для дорожного строительства нужен не простой, только высокомарочный. Его везли со Старого Оскола. Тысячи тонн ежесуточно. Это были колоссальные затраты», — объясняет Николай Чернюк.
Строили ударными темпами – по 400 метров ежесуточно. Трасса была рассчитана на скорость 90 км/ч. Быстрее машины тогда и не ездили. А еще на «Олимпийке» впервые использовали технологическую связь. В отсутствие мобильной – настоящий прорыв. Работало это так: вдоль трассы прокладывали кабель и через каждый километр устанавливали яркий столбик с кнопкой. Нажав на нее, можно было связаться с диспетчером.
Сегодня М1 – основная транзитная трасса. Она – часть европейского маршрута Е30 и транспортного коридора Берлин – Нижний Новгород.
Гол! Скандировал 45 лет назад Минск. На стадионе «Динамо» проходили отборочные матчи по футболу. Столица Беларуси принимала у себя сборные Испании, Югославии, Алжира, Коста-Рики, Финляндии, Ирака и Сирии. 22-е Олимпийские в Минске длились всего неделю, но запомнились навсегда.