Илью Кормильцева еще при жизни называли «лучшим поэтом русского рока»: 26 сентября автору практически всех легендарных хитов группы Nautilus Pompilius, снискавшей сумасшедшую популярность в конце восьмидесятых, исполнилось бы 66 лет. Он также был одним из вдохновителей Свердловского рок-клуба и создателем нашумевшего издательства «Ультра.Культура». Кормильцев слыл неординарной, противоречивой и скандальной личностью; среди друзей и коллег — славился своей творческой бескомпромиссностью. А каким еще мог быть поэт? Подробнее о литераторе, переводчике и идеологе своего времени — в материале MIR24.TV.
Илья Кормильцев родился 26 сентября 1959 года в Свердловске (ныне — Екатеринбург). Бабушка поэта была немкой-протестанткой, а прадед, согласно семейной легенде, приехал в Россию по приглашению Екатерины II. Забегая вперед, стоит заметить, что в дальнейшем Кормильцев любил «подмагничивать» к дате своего рождения цепь определенных событий. Например, полет в космос Юрия Гагарина:
мы стартовали с Гагариным
практически одновременно:
каждый — в свой космос
Это отрывок из стихотворения «Мир как мать, которая не любит меня», которое было написано в 2000 году.
По воспоминаниям одноклассников из английской спецшколы, уже в 12 лет Илья был «ходячей энциклопедией», пробовал делать собственные переводы Шекспира и усиленно учил иностранные языки, а немногим позже стал настоящим меломаном. В 1981 году Кормильцев окончил химический факультет Уральского госуниверситета, однако вскоре окончательно выбрал для себя путь творчества (стихи он начал писать еще во время учебы в вузе). В восьмидесятых Илья писал тексты для героев уральского рока — групп «Настя», «Урфин Джюс» и ряда других. Но главным его поэтическим достижением стали тексты, которые послужили основой песен группы Nautilus Pompilius (название группы в свое время также было предложено Кормильцевым) во главе с Вячеславом Бутусовым.
Сам Кормильцев признавался, что в восьмидесятые годы молодой человек, который не интересовался рок-н-роллом, попросту не мог называть себя продвинутым. Почему Кормильцев надолго «задержался» в музыке, хотя его интересы не всегда совпадали с советским роком?
«Думаю, только потому, что музыка стала для меня средством заработка и общественной жизни, — говорил поэт в интервью Елене Калашниковой. — Я имею в виду группу «Наутилус Помпилиус». Так как музыка привела меня к реальным успехам, я в ней и задержался. В тот период много людей интриговали с музыкой: собирали пластинки, играли в группах, писали песни. Большинство из них сейчас занимается другим только потому, что они не стали известными в музыкальной сфере и у них не было повода превращать хобби в профессию. Не знаю, насколько случаен мой альянс с музыкой, но альянс с советским рок-н-роллом достаточно случаен, так как никогда не совпадал с основным направлением моих интересов».
Кстати, иностранные языки Кормильцев в тот период времени не забросил: когда ему было 18 лет, его первый стихотворный перевод был опубликован в журнале «Иностранная литература». В дальнейшем поэт выучил не только английский, но также овладел и французским, итальянским, немецким, хорватским и польскими языками.
Первая песня на слова Кормильцева получила название «Кто я?» и вошла в альбом Nautilus Pompilius «Невидимка». По воспоминаниям Вячеслава Бутусова, текст для группы «Урфин Джюс» оказался неудобоваримый и «квадратный», поэтому он решил сделать из него речитатив. Это был своеобразный эксперимент для Кормильцева: он хотел понять, получится ли поработать с этим произведением.
«У Ильи всегда была склонность к таким балладным вещам типа Боба Дилана и раннего <Дэвида> Боуи, — вспоминал позже Бутусов о записи альбома «Невидимка». — Он легко выдавал огромные баллады, с которыми я просто не знал, что делать. У нас был немного другой ракурс».
Еще до записи альбома Кормильцев понимал, что у рок-музыкантов на Урале было две больших проблемы: им (в отличие от коллег по цеху из Ленинграда) было негде выступать и записывать альбомы. И тогда молодой поэт решился на неординарный поступок: в один из теплых июльских дней 1984 года он направился в ломбард на проспекте Ленина. Обратимся к книге Александра Кушнера «Кормильцев. Космос как воспоминание»:
«<Кормильцев> зашел в ломбард и вытащил паспорт. Затем снял с пальца обручальное кольцо, а из карманов с грациозностью бывалого фокусника начал извлекать семейные драгоценности. Хмурая приемщица приняла товар, выписала квитанцию, а пожилой бухгалтер достал из сейфа хрустящие советские рубли. Поэт дважды пересчитал купюры с портретами Ленина и хватко перетянул их резинкой для волос. Кривая улыбка раскроила его лицо от уха до уха. В этот же вечер Кормильцев направил в Москву своего друга, звукооператора Диму Тарика, который сутки трясся в общем вагоне, припрятав в трусах и носках заветные пять тысяч рублей. Приехав в столицу, он купил у дипломатов вожделенную портастудию, а на сдачу приобрел «металлическую» кассету фирмы Маxel, на которую впоследствии и был записан наутилусовский суперхит «Гудбай, Америка».
В последующее десятилетие Кормильцев стал автором текстов песен для девяти альбомов Nautilus Pompilius. Из их числа нельзя не упомянуть альбом «Разлука», который и принес «Нау» сумасшедшую популярность: композиции «Шар цвета хаки», «Скованные одной цепью», «Ален Делон», «Казанова», «Эта музыка будет вечной» стали настоящими народными хитами. В дальнейшем пути Ильи Валерьевича и Бутусова разошлись.
С конца девяностых Кормильцев начал заниматься издательской деятельностью, а в начале нулевых возглавил издательство «Ультра.Культура», которое выпускало книги наиболее противоречивых и острых западных писателей. Из-за публикации одного отечественного романа с Кормильцевым прекратил сотрудничество журнал «Иностранная литература». Сам он переводил на русский книги Мишеля Уэльбека, Тома Стоппарда, Чака Паланика, Клайва Степлза Льюиса, Ирвина Уэлша, Фредерика Бегбедера и многих других.
Издательство Кормильцева закрылось в 2007 году. Тогда было известно, что поэт тяжело болен: годом ранее он переехал вместе с семьей в Лондон, где врачи диагностировали четвертую стадию рака позвоночника. Свои последние дни поэт провел на больничной койке Royal Marsden Hospital.
Автору этого материала посчастливилось побывать на творческом вечере Кормильцева, который состоялся в Нижнем Новгороде за год до ухода поэта. Тогда он презентовал свою книгу «Никто из ниоткуда».
Кормильцев раз за разом менял поле своей деятельности, старательно выискивая те области искусства, где назревал очередной революционный прорыв.
Первая строчка из последнего стихотворения, которое было написано Кормильцевым в хосписе, звучит так: «Мир — это больница для ангелов».
У поэта — свой космос.