Соцсети для несовершеннолетних — под запрет. Эксперты объяснили, нужно ли австралийский опыт применить в России
Австралия стала первой страной с запретом подросткам пользоваться социальными сетями. Ни одна страна в мире до сих пор не вводила столь радикальные меры. Запрет вступил в силу 10 декабря. Теперь девять крупнейших платформ должны предотвратить создание учетных записей лицами младше 16 лет. За нарушение им грозят серьезные штрафы — до 49,5 млн австралийских долларов ($33 млн). Самим несовершеннолетним и их родителям за несоблюдение закона пока ничего не будет. Подробнее — в эксклюзивном интервью MIR24.TV с юристом и психологами.
«Самый смелый эксперимент в сфере цифровой безопасности»
«Австралийский запрет на использование социальных сетей детьми младше 16 лет — один из самых смелых экспериментов в сфере цифровой безопасности. Он отражает очевидный запрос общества на защиту детей от вредного контента, травли, манипуляций и токсичных алгоритмов, которые действительно могут оказывать негативное влияние на психику подростков. В этом смысле сама цель инициативы выглядит понятной и оправданной».
При этом подобные меры неизбежно затрагивают вопросы прав детей, роли родителей и границы вмешательства государства. Уже сейчас видно, что далеко не все в такой модели работает безупречно: подростки находят способы обхода, платформы сталкиваются с техническими проблемами проверки возраста, а вопросы обработки персональных данных несовершеннолетних остаются крайне чувствительными.
«Нужны ли аналогичные меры в России? В российской повестке тема безопасности детей в интернете уже занимает важное место, — говорит Артем Багдасарян. — Активно развиваются механизмы ограничения доступа к вредной информации, совершенствуется модерация и ответственность платформ. При этом вопрос о введении возрастных ограничений на соцсети в столь жестком виде — сложный и требует широкого общественного обсуждения. Наши реалии, цифровые привычки подростков, уровень участия родителей и технические особенности платформ — все это должно быть учтено до принятия решений».
Очевидно, что тема заслуживает внимания и дальнейшей проработки. Поэтому подход должен быть максимально взвешенным, чтобы не допустить формализации контроля и ухода детей в полностью неконтролируемую цифровую среду.
Если Россия будет обсуждать аналогичные меры, важно заранее оценить их возможные последствия, как уточняет в разговоре Артем Багдасарян:
«Эффективность контроля. Строгий запрет не всегда обеспечивает реальную защиту: при отсутствии продуманной системы дети могут просто уйти в обходные каналы. Баланс между защитой и развитием. Нужно учитывать, что подростки используют соцсети не только для развлечений, но и для обучения, коммуникации и творчества. Роль родителей. Любая модель должна усиливать возможности семьи влиять на цифровую среду, в которой находятся дети. Ответственность платформ. В первую очередь речь должна идти о качественной модерации и прозрачных алгоритмах, а не только о запрете как таковом».
В целом сама цель — защитить детей от вредного влияния социальных сетей — абсолютно правильная. Но для России оптимальным видится не прямой запрет, а комплексный подход: развитие цифровой грамотности, повышение ответственности платформ, создание удобных инструментов родительского контроля и продуманные возрастные механизмы доступа.
Такой путь позволит укрепить безопасность детей, не нарушая баланса между защитой, развитием и реальными потребностями семей, считает юрист.
Запретить нельзя социализировать: где поставим запятую для российских подростков?
Представьте типичный российский дом вечером. В комнате подростка — тишина, которую нарушает только шелест пальцев по экрану. Родители в гостиной листают ленту новостей: «Австралия запретила соцсети до 16 лет». Возникает тревожная, почти щемящая мысль: «А нам бы так?» Законодатели, читая те же исследования, что и их австралийские коллеги, видят цифры, от которых холодеет кровь: рост подростковой депрессии на 60% за десятилетие коррелирует с распространением соцсетей, кибербуллинг затрагивает каждого третьего, а алгоритмы, словно зловещие кукловоды, подсовывают нашим детям контент о девиантном поведении.
«Да, мотивы понятны. Как понятна и родительская беспомощность: современный ребенок зачастую обходит цифровые ограничения быстрее, чем родитель успевает их установить. Запрет кажется логичным щитом — грубым, но надежным. Однако, как эксперт в области психологии и нейрофизиологии, я предлагаю взглянуть на эту ситуацию под другим углом. Не с позиции «как оградить», а с позиции «чем заменить?»
Соцсети — это не приложение к жизни подростка. Это — их агора, их улица, их главная площадь.
«Проведем мысленный эксперимент. Мы забираем у подростка телефон. Лишаем его не устройства, а всей социальной экосистемы. Для него это равносильно тому, как если бы нас, взрослых, внезапно выселили из всех чатов работы, отключили почту, разорвали связи с друзьями и коллегами. Реакция будет не просто протестной — она будет отчаянной. Уже сейчас мы видим трагические иллюстрации: уходы из дома, вспышки агрессии, острые психологические срывы при попытке жесткой цифровой изоляции», — объясняет Ирина Павлова.
Почему? Потому что соцсети — это не «развлекушка». Это пространство для становления личности. Здесь выстраивается иерархия, находится первая любовь, формируются взгляды, происходит социальная апробация. Лишая подростка этого канала, мы не защищаем его, мы социально ампутируем ему руку в самый активный период роста. Мы создаем не защищенного, а еще более уязвимого и изолированного человека.
Психолог подчеркивает: запрет без альтернативы — это не решение, это перенос проблемы в тень, где контролировать ее станет в разы сложнее. Так что же делать? Строить новые площади!
«Основная задача государства и общества сегодня — не воздвигать непреодолимые цифровые стены, а проектировать и строить привлекательные, безопасные социальные пространства. Подростки обладают колоссальной энергией, которую необходимо направить в конструктивное русло. Если они не будут находить реализации в одобряемых форматах, эта энергия превратится в разрушительную силу, направленную на обход любых, даже государственных запретов».
Экспертный вывод Ирины Павловой состоит в трех пунктах, выстроенных в логическую цепочку:
1. Сначала — предложение, потом — ограничение. Запрет токсичных платформ может быть эффективен и этически оправдан только при наличии легитимной, привлекательной и доступной альтернативы. Нужно создавать не «урезанную» соцсеть для подростков под тотальным контролем (это обречено на провал), а целую экосистему социальной реализации.
2. Нужна новая «скрепа», но цифровая и экзистенциальная. Почему бы не создать общероссийское подростковое движение, актуальное для XXI века? Не по принуждению, а по желанию. Его философия должна сочетать онлайн- и офлайн-активности: от экологических проектов и хакатонов до спортивных челленджей и арт-лабораторий. Важно, чтобы участие в нем давало не галочку в портфолио, а реальный социальный капитал, уважение сверстников и чувство принадлежности к большому, важному делу. Современный аналог «пионерии» — это не значок на лацкане, а общий чат с единомышленниками, карта проектов и возможность повлиять на реальность вокруг себя. Это движение должно быть доступно и в миллионнике, и в малой деревне — через локальные хабы и качественный онлайн-формат.
3. Воспитывать не запретами, а смыслами. Цифровая гигиена — важна. Но она должна быть не сводом правил, а частью более широкой культуры — культуры осознанной самореализации. Когда у подростка есть интересный кружок робототехники, подготовка к походу с новыми друзьями из общероссийского движения или свой видео-блог о науке на безопасной платформе, то видеохостинги с их бесконечным скроллингом теряют магическую притягательность. Его энергия находит выход.
«Повторить австралийский сценарий простого запрета для России было бы стратегической ошибкой. Наша задача сложнее и глубже. Мы должны совершить цивилизационный рывок: не отнимать у нового поколения их цифровую агору, а помочь им построить новую — светлую, человекоразмерную и наполненную смыслом. Только создав условия для настоящей, созидательной социальной реализации, мы получим моральное право мягко, но настойчиво отодвигать в сторону те цифровые инструменты, которые эту реализацию разрушают. Бунту энергии можно противопоставить только одно — достойный путь для ее применения. И построить этот путь — наша общая, взрослая ответственность», — подвела итог Ирина Павлова.
«Цифровой детокс с заменой»: про альтернативу гаджетам
Психолог Родион Чепалов считает: запреты на использование соцсетей детьми до 16 лет могут снижать некоторые риски — от кибербуллинга до воздействия контента, не соответствующего возрасту. Однако современные исследования показывают, что одной административной мерой проблему не решить.
Подростковое поведение формируется не только правилами, но и средой, уровнем цифровой грамотности и качеством эмоционального контакта внутри семьи. Если ограничения вводятся без обсуждения и без альтернатив, дети либо обходят их технически, либо переживают их как давление, что усиливает конфликтность и скрытность.
«С точки зрения психологии, ключевым фактором является не сам факт пользования соцсетями, а то, какие потребности ребенок там удовлетворяет: контакт с друзьями, самоутверждение, поиск признания, возможность выразить себя. Запрет устраняет инструмент, но не закрывает потребность — поэтому важно одновременно давать новые каналы для ее реализации. Что могут делать родители? Важно не столько «отбирать телефон», сколько структурировать цифровую среду. Полезно заранее договариваться о временных рамках, обсуждать правила безопасности, подключать семейные фильтры. Но еще важнее создавать насыщенную офлайн-среду: спорт, кружки, долгие прогулки, проекты, в которых ребенок чувствует себя успешным».
Если в реальности есть пространство для интереса и общения, зависимость от соцсетей снижается естественным образом. Хорошо работает формат совместного использования технологий: вместе смотреть ролики, обсуждать тренды, учиться критическому мышлению. Ребенок, который понимает, как устроены алгоритмы, меньше подвержен манипуляциям.
«Как психолог может помогать? В работе с детьми я разбираю, что именно привлекает их в соцсетях. Например, если это стремление к признанию, мы учимся формировать самооценку через реальные достижения. Если это бегство от тревоги — развиваем навыки регуляции эмоций, — сказал Родион Чепалов. — Иногда помогает техника «цифрового детокса с заменой»: ребенок временно уменьшает экранное время, но получает альтернативу — творческий проект, групповую активность, новый социальный опыт. Что я бы сказал ребенку «Соцсети нравятся тебе не случайно — они дают много эмоций и общения. Давай подумаем, как часть этого можно перенести в твою реальную жизнь, чтобы ты чувствовал себя так же уверенно и интересно, даже когда телефон не рядом».
Таким образом, резюмировал психолог, вопрос не в жестком запрете, а в продуманной системе поддержки, которая развивает у ребенка безопасные привычки и самостоятельность в цифровой среде.
«Подростки всегда найдут способы обойти ограничения»
«Тотальные запреты никогда не были продуктивны, если рассматривать их в долгосрочной перспективе. В качестве примера можно обратиться к опыту некоторых азиатских стран, где существует жесткий контроль за использованием интернета и введены серьезные ограничения, в том числе на государственном уровне. Однако можем ли мы утверждать, что проблема интернет-зависимости в этих странах решена? Нет».
Подростки все равно доберутся до социальных сетей, будь им 16 лет или даже раньше. Они всегда найдут способы обойти те или иные ограничения, и сама проблема от этого никуда не исчезнет.
«Мне кажется, здесь ключевую роль играет просветительский подход. Социальные сети стали неотъемлемым инструментом нашей жизни, от которого уже не уйти. У любой платформы или ресурса есть владельцы, есть компании. И именно им, на мой взгляд, стоило бы направить основные усилия, чтобы обеспечить безопасность детей при использовании этих сервисов», — рассуждает Ирина Меркулова.
Например, чтобы у ребенка, который зарегистрировался, были ограничены функции и доступный контент, чтобы он мог общаться только с контактами, подтвержденными родителями. Так можно минимизировать возможные риски, но при этом не лишать его доступа к социальным сетям.
«Иначе, как мне кажется, это вызовет лишь агрессию со стороны подростков и не приведет к желаемому результату. Проблема не решится сама собой, как только они станут старше. Вопрос требует более разумного и взвешенного подхода», — пояснила в разговоре психолог Ирина Меркулова.