Теракты, перевороты, гражданские войны – мир окончательно сошел с ума?
Европа в огне: Старый свет сотрясают то теракты, то государственные перевороты. Достаточно вспомнить события во Франции, Мюнхене, Магдебурге, Шарлеруа. Эта кровавая волна является следствием глобализма и стирания национальных культур, а главным орудием распространения насилия выступают информационные технологии. Привести все это может к воцарению неототалитаризма – так считает декан философского факультета МГУ Владимир Миронов. Профессор рассказал порталу «МИР 24» о том, куда все-таки катится мир.
ГЛОБАЛЬНЫЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ МЕШОК
– Чаще всего мы слышим о терактах в Европе, но ведь взрывы насилия происходят практически во всех концах планеты. Дело в том, что культуры разных народов изменяются, трансформируются, причем очень жестко. Связано это c тем, что в современном мире информация распространяется очень быстро. Возникло так называемое глобальное коммуникационное пространство. Если взглянуть на общую картину мира начала ХХ века, то тогда любая культура представляла собой достаточно замкнутую систему. Культуры между собой общались, но это было напряженное общение. Академик Лихачев, когда говорил о диалоге культур, подчеркивал, что этот процесс подразумевает два качества: с одной стороны, мы что-то пускаем к себе, с другой, – что-то всегда не пускаем.
В культурологии есть такой термин – «дихотомия свой-чужой»: как бы мне ни была интересна другая культура, она для меня все равно чужая. Культуры пересекались разными способами, пересечение могло быть достаточно плотным или не очень. И самое интересное не то, что пересекается, а то, что не пересекается. Поэтому познание другой культуры происходило через диалог, в котором были и барьеры. Чужая культура могла восприниматься просто как чужая, а на определенном этапе – как враждебная. В результате диалог осуществлялся в таком особом смысловом пространстве, которое профессионалы называют «семиосферой».
Что происходит сегодня? Информационные технологии - логичная часть глобализации, - порождают то, что я называю глобальным коммуникационным пространством. И все культуры одновременно оказываются внутри некоего информационного мешка. Та самая семиосфера уже не работает – законы коммуникации пронизывают все культуры, заставляя их действовать по стереотипичным образцам, начиная с языка (доминирует английский), заканчивая привычками.
ПРОТЕСТ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР
– Не стоит воспринимать глобальные процессы исключительно позитивно. На самом деле, они ведут к национальной дезинтеграции. Суть глобализма в том, что все интегрируется, объединяется. Создается единое экономическое пространство, но одновременно это порождает протест со стороны культур. Оказалось, что культура предопределяет эти отношения. И такие процессы во всем – в той же экономике, например.
Как рассуждают сторонники глобализации? «Вот, есть поезд глобализма, есть первые два вагона, которые заняты несколькими передовыми странами. И они нам говорят, что вы должны подчиняться нашим законам и тогда успеете сесть в этот поезд и поедете с нами в светлое будущее. Но при этом понимайте, что вы так в этом вагоне и останетесь, нам не нужно, чтобы у вас развивалось образование. Добываете нефть – и добывайте, мы вас даже будем подкармливать». И вот этот паровоз сейчас приостановился.
Глобализм навязывает систему ценностей, которая коренным образом противостоит культурам. Например, однополые браки. Есть культуры, в которых к этому спокойно относятся, а есть культуры, в которых – наоборот. При этом тот же Европейский союз навязывает это чуть ли не как условие вступления в ЕС. Здесь же происходит деформация правовых отношений, когда международное право начинает вмешиваться в право национальное. Основной наплыв глобализации ударяет по ценностям самой культуры, и люди начинают этому противостоять. А благодаря тому самому «информационному мешку», распространение этих процессов очень стремительно, и, соответственно, организовывать их становится все легче.
БЕЗГРАНИЧНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ
– Не случайно очень часто носителем идей экстремизма выступают религиозные структуры. Дело в том, что они являются защитниками традиционных ценностей. И вот вам парадокс – все эти радикалы используют глобализм, которому они противостоят, в свою пользу. Не существует границ! Организация может вербовать себе агентов в любой точке земного шара.
Вот представьте себе: Германия времен Гете. Его роман «Страдания юного Вертера» оказал совершенно фантастическое воздействие на современников: по Европе прокатилась волна подражающих самоубийств (в психологии «эффект Вертера»). И ведь не было никакого интернета. А теперь представьте, что в тот период у них были бы социальные сети? Думаю, эффект надо сразу умножать на трехзначные числа.
Такие вещи порождают и новую ответственность, которую должны понимать и политики, и религиозные деятели. Ведь самое страшное что? Сегодня событием является не то, что есть, или то, что было, а то, что медийно сконструировано.
Фото: The White House
ОДИНОЧНЫЕ ТЕРАКТЫ И МАССОВЫЙ ПСИХОЗ
– Мы видим, что, помимо организованных групп, действуют и одиночки. И такие случаи, с одной стороны, выбиваются из общего ряда, а с другой – подтверждают тенденцию массового психоза. Люди видят, благодаря интернету, что творится в мире, и это не может не влиять на психику. Особенно, на не совсем здоровую. Экономисты очень любят говорить, что кризисы есть часть развития. Но порой мы забываем, или просто не хотим вспоминать, что бывают и «летальные исходы». А бывает, что после болезни человек, напротив, выживает и укрепляется.
Но в чем большая беда? К сожалению, во многом то, что сегодня происходит, проистекает из Европы. Конечно, целый ряд европейских решений по запуску мигрантов – это ошибка. Представьте: вы живете в пятикомнатной квартире и одну комнату вы кому-то уступили. И в эту комнату к вам вместо трех человек пришло 123! Да еще и не хотят жить по вашим правилам. Вот вам модель того, что происходит в Германии: в Дрездене население 500 тысяч, а в страну пустили полтора миллиона мигрантов!
Возьмем геополитические причины. Простейший пример: Россию давно могли включить в Евросоюз. И по экономическому потенциалу, и по территории, и по своему статусу мы Европе более выгодны, чем многие из стран, являющиеся сегодня членами ЕС. Не пустили нас туда только по одной причине – тогда Европа была бы такой сильной, что стала бы реальным противовесом США. И то, что сегодня происходит в Европе, больше всего выгодно США – это не идеологическая фраза.
Европейские события порождают две линии протеста. С одной стороны – это угроза терроризма, а с другой идет противоположная линия. В маленьких городах Германии создаются отряды быстрого реагирования, люди покупают оружие, на первый план выходят правые идеи, которые, казалось бы, для Германии были забыты.
ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ЛОВУШКА
– Одна из главных ошибок – это неверно понимаемое понятие толерантности. Гете однажды написал в своих дневниках, что толерантность не может быть постоянным состоянием. За толерантностью должно идти признание, потому что толерантность некомфортна и для того, кто терпит, и для того, кого терпят.
А иначе – представьте, что вы абсолютно толерантны к вирусу гриппа. Что с вами произойдет? Вы заболеете. Это навязанное извне, потому что оно подавляет индивида. Вы достаточно легко может быть толерантны к одному человеку, которого к вам поселят, если это будет недолго, но если у вас в квартире проживает десяток человек, то долго вы к ним толерантны не будете. А тут целая страна! Обратите внимание – почти все случаи в Баварии, Баден-Вюртерберг – это как раз регионы, где больше всего беженцев.
КРИЗИС МИРОПОРЯДКА
– Определенный кризис существующей мировой системы, конечно, есть. Но капитализм, как бы к нему ни относиться, пережил и более серьезные вещи, например, две мировых войны. Вообще-то говоря, он из этого и вышел. Поэтому сказать, что все, капитализм на этом покончен, нельзя. И потом, не надо думать, что что-то альтернативное капитализму – социализм, например – лучше. Культура определяет все. Корейский социализм, вьетнамский социализм, российский социализм, немецкий социализм или шведский – если мы их сравниваем, они все разные.
Почему сегодня много говорят об «оранжевых революциях», «революциях красных роз» - и т.д., но не используют просто термин «революция»? Потому что трансформация – процесс более серьезный, это смена системы изнутри. Это такой вирус, который привносится в культуру и перестраивает ее изнутри. И вот информационное пространство, в которое мы погружены, является таким мощным средством распространения вируса. Если вы сегодня детей поспрашиваете, кто такой Микки Маус, вам 100% ответят, кто это такой. А если спросите про Бабу Ягу – 100% не ответят.
Мы даже не заметили, как наша культура потеряла иммунитет в 90-е годы. Уже такое количество ценностей смещено, и столько уже поколений прошло, бомбардируясь этими вирусами, что мы изменились изнутри. Нам кажется, что мы такие же, но мы уже другие. Прямые революции с большими жертвами сегодня уже не нужны, а нечто типа революции внешне можно провести гораздо спокойнее. Революция в ее классическом понимании, как смена общественного строя, маловероятна.
ПОКОЛЕНИЕ С ОПУЩЕННОЙ ГОЛОВОЙ
– У немцев есть такой термин, молодежный сленг, – «поколение с опущенной головой». Он обозначает людей, которые уставились в гаджеты. Меняется психология человека. Для людей, которые погружены в эту систему, на первом месте действия, потом оценка. Появляется противник на экране компьютера – я стреляю, и постепенно это переносится в жизнь. Более того, многие компьютерные игры сопрягаются с реальностью.
Ничего не остается, кроме как вести квалифицированную разъяснительную работу с массой людей. Это не значит, что это гарантированно даст результат, но больше рычагов никаких нет. Есть, конечно, страшный вариант – сделать из всех стран полицейские государства. Ведь парадокс в том, что чем меньше демократии, тем безопаснее индивиду. Государство может осуществлять преступления против всего народа, но конкретный индивид более защищен. В демократических странах преступности больше, да и у вас в подъезде, если пару раз подряд по голове ударят, вы о демократических ценностях быстро забудете – попросите, чтоб полицейский стоял. Реакцией на повальный экстремизм может стать государство, построенное по новому тоталитарному образцу. А технологические средства позволяют такого рода неототалитаризм проводить очень мощно и незаметно.
Террор, конечно, вещь страшная. Фактически это новый тип войны, где вроде бы не происходит напрямую захвата территорий, он уже реализуется, потому что террор захватывает наши души, он порождает страх, неуверенность, готовность человека в ситуации страха и необходимости спасения своей жизни и жизни своих родных на многое соглашаться, от многого отказываться. Это, может быть, последствия даже более страшные, чем те, которые лежат на поверхности.
Беседовали Степан Черепенников и Мария Аль-Сальхани