Сколько веревочке не виться. Спустя 15 лет один из участников нападения на «Норд-Ост» в Москве получил свое. В октябре 2002-го вооруженные боевики захватили Театральный центр на Дубровке. Три дня они удерживали в заложниках 900 человек. 130 тогда погибли в ходе операции по освобождению заложников. Хасан Закаев - один из соучастников этого преступления. На скамье подсудимых он оказался лишь два года назад. На днях суд вынес ему приговор, передает корреспондент телеканала «МИР 24» Роман Никифоров.
Хотел прокормить семью и помочь больной матери. Доставлял в Москву автоматы, взрывчатку и пояса шахидов, но даже не догадывался, для чего они. Так объяснил свои действия Хасан Закаев, однако окружной военный суд ему не поверил. К статье о незаконном обороте оружия добавил еще три - приготовление к теракту, покушение на убийство, совершенное группой лиц, и участие в преступном сообществе.
«Окончательное наказание Закаеву назначить путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы на срок 19 лет в исправительной колонии строгого режима», - зачитал вердикт судья.
Копию документа показывают родственники погибших. Они участвовали в слушаниях впервые. Раньше дела, связанные с терактом на Дубровке, рассматривали в закрытом режиме.
«Сегодня, 23 марта, день рождение моего погибшего сына Карпова Александра Сергеевича. Ему бы исполнилось уже 46 лет», - сказал отец погибшего заложника Сергей Карпов.
Бард Александр Карпов один из тех, в кого выстрелило оружие, привезенное Закаевым. Александр - автор либретто русской версии мюзикла «Чикаго». Приехал посмотреть на первый подобный продукт отечественного производства патриотический «Норд-Ост», но попал в смертельную ловушку. Как и еще 900 человек.
«Заходит человек с автоматом в камуфляже и говорит «Все в зал»! Первое детское впечатление - я подумал, что взрослые артисты решили всех разыграть», - вспоминает актер Михаил Филиппов.
Михаилу тогда было 13. Он входил в детскую труппу. О розыгрыше сначала подумали многие зрители. Но вскоре стало ясно: люди с автоматами на сцене не актеры. Террористов было 40 человек. Молодые мужчины и женщины. Они требовали вывода войск из Чечни и освобождения из тюрем всех своих сторонников. Они заминировали зал, взрывчатка была повсюду.
«Там были шахидки, преступницы со взрывными устройствами, у них руки были на спусковом крючке, на чеке. Любое движение привело бы к взрыву. Они были готовы на все. Если бы они привели в действие эти взрывные устройства, там бы были одни руины, такая была мощность», - говорит начальник Управление информации и общественных связей ГУВД г. Москвы в 2002 году Валерий Грибакин.
Отпустили только иностранцев и небольшую группу детей. У Дмитрия Миловидова среди заложников оказались две дочери. Одна из них, 14-летняя Нина, домой так и не вернулась.
«Есть кадры технической съемки. Там видно, как террористы приглашают детей выйти к сцене и оценивают их рост. Одну отправляют к жизни, вторая им показалась слишком взрослой. Был случай, вышла девочка 17 лет, она оказалась рядом с иностранными гражданами, террористы подумали, что она из их семьи, и ее отпустили. Кому-то повезло, кому-то нет. Из партера детей вообще никого не выпускали», - рассказывает отец погибшей заложницы Дмитрий Миловидов.
Оставшимся заложникам изредка давали пить и есть. Туалет устроили в оркестровой яме. Туда пускали по команде. Женщины налево, мужчины направо. «Они периодически накаляли атмосферу тем, что начинали стрелять. проводили что-то вроде учений. Мы падали, прятались под ряды», - вспоминает актер Михаил Филиппов.
Родственники находились в томительном ожидании. Среди них был и худрук театра у Никитских ворот Марк Розовский. Его дочь Саша также играла в спектакле. Отец пытался пробиться в штаб.
«Я попросил штаб, чтобы они обратился к террористам с просьбой поменять меня на дочь. С ужасом ждали взрыва все. Никто не мог предположить, что события могут развиваться иначе», - говорит Марк Розовский.
С боевиками пытались договориться. В театральный центр отправлялись политики, артисты, врачи. Им удалось вывести нескольких заложников, но не более того. Вскоре террористы и вовсе заявили, что отказываются от переговоров. «В полуподвальном помещении часть сотрудников прошла наверх по черной лестнице, и по общей команде начался штурм. Кто-то извне штурмовал, а кто-то изнутри», - рассказывает полковник запаса спецподразделения «Альфа» Виталий Демидкин.
Виталий Демидкин командовал одним из отрядов спецназа. Штурм был стремительным. Сначала в зал пустили усыпляющий газ. Подействовал он не на всех, часть боевиков пыталась сопротивляться. Но взрыва в итоге не произошло. Всех террористов уничтожили на месте, началась эвакуация заложников.
«Когда я зашел в зал и посмотрел: кто-то сидел, вперед наклонившись, кто-то назад. Я закончил в Люберцах медицинское училище, я по специальности фельдшер и какое-то время работал на скорой помощи, поэтому я сразу подумал, что у многих может быть асфиксия за счет расслабления мышц языка, и человек мог задохнуться из-за своего языка. К тому же могла еще сказаться и передозировка газа», - говорит полковник запаса Демидкин.
Кому-то из заложников повезло. «Доктор сказал, что у моей дочки большая воля к жизни. Я спросил – почему. Говорит - она назвала свое имя и фамилию, не смогла вспомнить адрес, но сумела назвать себя», - вспоминает художественный руководитель театра «У Никитских ворот» Марк Розовский.
А у кого-то организм не выдержал. Или им вовремя не оказали помощь. «Врачей не хватало. Действие спецсредства таково, что у пострадавшего может быть дыхание один-два такта в минуту и очень редкий нитевидный пульс. Было ли у врачей время заниматься каждым? В их показаниях отмечается, что такой возможности у них не было», - говорит отец погибшей заложницы Дмитрий Миловидов.
Спецназовцы подтверждают - минут 40 после штурма в здание театрального центра действительно не пускали гражданских. «Мы боялись, что извне, в метрах 10-50 метрах находился пособник, у которого был пульт управления, он мог нажать на кнопку, прозвучал бы взрыв», - поясняет полковник запаса спецподразделения «Альфа» Виталий Демидкин.
Всего в результате теракта погибли 130 заложников. В том числе 10 детей. «Боль никуда не проходит, хоть говорят, что время лечит, оно не лечит. Это все очень тяжело», - признается Сергей Карпов.
У этого дела нет срока давности. Тот же Закаев скрывался от следствия более десяти лет на Украине. В 2014-м пытался въехать в Крым и его задержали. Закаев стал шестым осужденным за пособничество террористам на Дубровке. На свободе остается лишь один его сообщник Герихан Дудаев.
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
