Их искусство ничего, кроме улыбки, не вызывает. Не даром и в Советском Союзе, и сейчас в России люди с удовольствием ходили и ходят на выступления юмористов. Правда, в последнее время комиков все чаще называют стендаперами. Как менялся российский юмор и есть ли у него срок годности – выяснила корреспондент «МИР 24» Екатерина Макарова.
Когда-то над шутками участников «Аншлага» и «Смехопанорамы» смеялась вся страна. Геннадий Хазанов, Михаил Жванецкий, Евгений Петросян считались главными комиками Советского Союза, но время диктует свои правила. На смену эстрадным номерам в Россию пришел стендап. Жанр мгновенно полюбился зрителям. Юмор резко отличался от того, что устраивал на сцене тот же Евгений Ваганович. Шутки «ниже пояса» приводили зрителя в неописуемый восторг. Стендап – это, в первую очередь, история от первого лица, когда автор может шутить о личном, не стесняясь в выражениях.
Привлекателен стендап и тем, что им может заниматься абсолютно любой человек. Но чаще в него идут профессиональные артисты или бывшие «квнщики» – для них это и продолжение карьеры, и способ заработать.
«Мне Райкин очень нравится. Я и захотел заниматься юмором, когда совсем маленький увидел его номер с масками. Я подумал – как классно, когда ты стоишь на сцене, смешишь людей, гастролируешь, получаешь за это деньги. Просто тогда это было другое. Стендап отражает нашу жизнь. Для меня это разговор в курилке, то есть юмор на злобу дня», – признался стендап-комик Александр Шаляпин.
Кстати, стендаперы в один голос утверждают – советские артисты, читавшие эстрадные монологи, к стендапу никакого отношения не имеют. Их тексты – это, скорее, литературные произведения – хоть и о насущных проблемах, но с элементами вымысла. При этом выступления Аркадия Райкина часто ставят в пример, ведь в советское время они считались каноническими в сатире. Он не только мастерски перевоплощался, но и тонко высмеивал человеческие пороки. И речь не о лишнем весе или детородном органе недостаточного размера.
В ходу у юных комиков – агрессия и напускная распущенность. Когда зал тебя не принимает, можно продвинуть свои шутки с помощью нецензурной брани. Впрочем, с возрастом это проходит, уверена актриса Юлия Ахмедова.
«Это молодость, все с этого начинают, потому что это защитная реакция. Ты злишься, что не заходит, начинаешь вставлять мат, считая, что так эмоциональней. В зале есть молодые люди, которые поддерживают мат. А есть люди, которые смеются вообще только на мате. Получается, что ты не можешь себя контролировать, это злость от испуга, защитная реакция», – рассказала Ахмедова.
Старшее поколение считает, что юмор должен быть тонким и продуманным. Стендапу, как и любому другому жанру публичных выступлений, необходимы этические границы. Тогда и шутка, как модно сейчас говорить, «зайдет» и, возможно, будет актуальной еще очень долгое время.
«Все, что касается картины за окном, я имею в виду нынешнее политическое положение, расклад сил во внутренней политике – темы очень злободневные. Они живут сегодня и умирают завтра. Но Гоголя я открою на любой странице и буду смеяться. У хорошего юмора нет возраста и нет срока. У плохого юмора есть срок, и этот срок очень недолговечный», – уверен актер Ефим Шифрин.
Ефим Шифрин на сцене уже 40 лет. Говорит, за это время юмор как только не менялся. Сегодня же он зашел в тупик. Хороших артистов очень мало, а шутки будто штампуются на конвейере. Чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше, нужно взять тайм-аут. Соскучившийся зритель сам решит, что действительно смешно, а что – вымучено и безвкусно.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Культтуризм
