Родственникам детей, погибших на Сямозере, еще долго предстоит обивать пороги судов. На этой неделе в Карелии вынесли приговор бывшему директору лагеря и ее помощнику, четверых фигурантов дела освободили. Родители уверены, что это их халатные действия привели к гибели детей и требуют пересмотра дела. О жизни после трагедии корреспондент «МИР 24» Ярославна Фролова.
Его до сих пор узнают на улице, называют «тот самый Браун из Карелии». Саше это не нравится. Уже три года он пытается забыть июньскую смену 2016-го в лагере, стать обычным парнем.
«Когда я услышал от сестры в телефон: «Саша, дети погибли». У меня начал формироваться какой-то комок внутри, очень противный. Его хотелось вытащить. И когда я вспоминал, он проявлялся, давил и душил. Когда я давал интервью и хотел плакать, он не давал дышать», – признался Александр Браун.
Саша Браун – первый в лодке. Через пару часов дети окажутся в эпицентре шторма на карельском Сямозере. Тогда погибло 14 человек. Дети той смены сейчас между собой не общаются, а три года назад ехали в лагерь с радостью. Получить путевку в Карелию на озеро было большой удачей. Там им гарантировали активный отдых с элементами экстрима. Программа называлась «остаться в живых». На 17 июня был назначен поход, в тот день МЧС объявило штормовое предупреждение.
Одна из лодок перевернулась. Дети провели в воде почти шесть часов, прежде чем их стали находить спасатели, ведь директор лагеря Елена Решетова долго не разрешала вызывать МЧС. Как потом покажет судмедэкспертиза, большинство погибших не утонули, а умерли от переохлаждения и ударов о камни.
В июне 2016-го Александра несколько часов считала, что ее дети мертвы. Имена Вани и Маши Трофим сначала были в списке тех, кто не выжил. Их лодку прибило к берегу, они разбили лагерь. Звонить взрослым или спасателям детям запретили. Брат с сестрой вспоминают, как отказывались от еды, ждали друзей, берегли продукты для них. До последнего высматривали лодку с остальными.
«Я пыталась уточнить: «Что, как, доедут ли они до нас?». Но ничего не ответили. Мы переночевали в палатках. На следующий день нас на катерах отвезли до берега. К нам сразу подошли СМИ и стали спрашивать о самочувствии, а потом была фраза, которая нас «убила»: «Вы знаете, что все ваши ребята погибли?» – рассказала Мария Трофим.
Следствие длилось три года. 18 марта в Петрозаводске директору лагеря «Сямозеро» и ее заместителю вынесли приговор сразу по двум статьям: «оказание услуг без соблюдения мер безопасности» и «оставление в опасности».
«Решетову Елену Васильевну признать виновной в совершении преступлений. Назначить наказание в виде лишения свободы на срок девять лет и шесть месяцев. Виноградова Вадима Олеговича признать виновным в совершении преступления. Назначить наказание в виде лишения свободы на срок девять лет и шесть месяцев», – огласил суд.
На скамье подсудимых в тот день были еще четверо: двое инструкторов – Ильин и Круподерщиков, а также работники местного Роспотребнадзора – Котович и Коваленко. Из зала все они вышли на свободу, но родители погибших детей прощать их не собираются.
После суда Анна Борисова и Валентина Романова вернулись в Москву – они будут оспаривать решение суда. Считают, что от наказания освободили убийц их детей. Маше Макаровой было 12 лет, Жене Романову – 13 лет.
«Знаете, прихожу на могилу, я к ней хочу. Мне ее не хватает. Ну, жить я без нее не могу. Взять одно сердце и вырвать кусок. Не будет биться сердце», – сказала мама Маши Макаровой Анна Борисова.
Директор лагеря так и не раскаялась, виноватой себя не считает. В отличие от Саши Брауна – он до сих пор уверен, что мог спасти детей.
«Меня эта ошибка просто изнутри давит. Я бы мог додуматься, не слушая взрослых. Нужно было просто позвонить в МЧС. Был телефон, была возможность. Именно в этот момент нужно было ослушаться взрослого, но я доверился», – признался Александр Браун.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
