В Сарове под Нижним Новгородом открыли памятник академику Андрею Сахарову. Так отметили 100-летие отца водородной бомбы. О том, чем еще запомнился этот человек непростой судьбы, – в материале корреспондента телеканала «МИР 24» Глеба Стерхова.
«Осталось три секунды, две, одна, ноль!».
22 ноября 1955 года. Испытание водородной бомбы. Она тех же размеров, что и первая, советская, атомная образца 1949 года. Но в 20 раз мощнее.
«Последствия взрыва подтверждают его огромную силу».
Задание выполнено блестяще. Кем именно, знают лишь несколько человек в огромной стране. Все создатели оружия – люди без имен и фамилий. Обороноспособность в СССР ковали по схеме «бериевских шарашек». Закрытые города-спутники, а в них лучшие умы на службе Родине. В одном из таких в Сарове отец Бориса Альтшулера параллельно с ядерщиками строил секретные управляемые ракеты.
«Мне 14 лет. Я о Сахарове ничего не знаю. Но я, конечно, из этого Сарова кручу трансляцию из Колонного зала Дома Союзов. Кремлевский концерт. Конферансье упоминает всяческих знатных людей страны в своем шуточном духе дурацком. Якобы они там танцуют. «Кто-то там с большим стараньем каблуками – стук да стук. Это молодой избранник Академии наук!» – рассказал физик, правозащитник, друг Андрея Сахарова Борис Альтшулер.
Это был Андрей Сахаров. Самый молодой академик Академии наук. Звание получил в 32 года за то, что вслед за Курчатовым все силы и ум положил на свою термоядерную водородную бомбу.
Всего через пятилетку знаменитый подрыв «Кузькиной матери». Той самой, что Хрущев обещал показать американцам. Термоядерный заряд был рассчитан на 100 мегатонн.
«Советскими учеными и инженерами разрабатываются и другие, значительно более мощные водородные бомбы».
Никто и никогда после ничего разрушительнее не демонстрировал. Взрывная волна трижды обогнула Землю. А талантливый физик-ядерщик Андрей Сахаров был трижды удостоен звания Героя социалистического труда – в 40 лет. Самый молодой в истории страны. Любые привилегии, безбедная жизнь. Живи и радуйся. Но…
«Дальше начались метания в том направлении, что нужно бороться за разоружение, что дальнейшие работы ни к чему хорошему не приведут и так далее. Конечно, это не в интересах руководителей страны, у которой своя программа, свои задачи», – отметил историк, писатель Дмитрий Хазанов.
Позже создатель оружия, способного уничтожить планету, признается: переломным в его судьбе стало то самое испытание первой его бомбы, в 1955-м. За десятки километров от полигона погибают трехлетняя девочка и солдат-срочник. Еще у полусотни случайных жертв сломаны кости. В полусотне населенных пунктах разрушены дома и выбиты стекла.
«Как он переживал! Ему говорили военные высокие, что вы переживаете, у нас в каждых маневрах 20-30 солдат гибнет, это нормально», – вспоминает Борис Альтшулер.
Два года спустя ученый рассчитал: каждая мегатонна при испытаниях отсроченно убивает радиацией 10 тысяч человек.
«К 1957 году общая мощность испытанных бомб уже составляла почти 50 мегатонн, чему, по моей оценке, соответствовало 500 тысяч жертв! Ядерные испытания в атмосфере – это прямое преступление против человечества».
Именно тогда, как писали в либеральных западных СМИ, «великий инженер Армагеддона» и перешел «на сторону Света».
«Образовался огромный огненный шар, сила света которого намного ярче солнца».
С тех пор он борец с собственным изобретением. Такой поворот вряд ли удивит тех, кто знает биографию Сахарова.
Отец, Дмитрий Иванович, русский и советский физик, преподаватель, до 7 класса сына в школу не пускал. Андрюша учился дома. Даже сверстников не видел. Потом физфак МГУ, кандидатская и работа по закрытым НИИ.
«Сахаров никакой информации о жизни Советского Союза не имел. Что он знал про Владивосток? Что он знал о Крыме? Ничего. Даже о деревне. И потом попал под влияние Елены Боннэр», – считает военный эксперт, историк, публицист Александр Широкорад.
В конце 1960-х Сахаров морально подавлен. Он уже разочарован в идеалах, которым отдал столько лет. Он почти убежденный диссидент. Его уже сняли с поста начальника отдела в закрытом Арзамасе-16 за неполиткорректность. Зарплату урезали вдвое. Смерть жены Клавдии – последняя капля.
Спустя несколько месяцев – случайная встреча на суде одного из политзаключенных. Елена Боннэр – любовь с первого взгляда и навсегда. Она знает, как помочь Сахарову. У нее много друзей, в том числе в СМИ за рубежом.
«Человек, который жил в вакууме, и на которого оказала влияние дама, которая сама как минимум была агентом влияния и заполнила всю его жизнь, – вот это трагедия человека», – уверен Александр Широкорад.
Уникальный случай в истории. Человек, имеющий доступ к высшим военным секретам, давший подписки о невыезде, о неразглашении и о несотрудничестве ни с кем, собирает у себя иностранных журналистов и рассказывает им о давлении КГБ, о преследовании инакомыслящих и нарушениях прав человека. Дэвид Сэттер в те годы – спецкор газеты Financial Times. Материал потом передал телеканалу «Би-би-си» и радио «Голос Америки».
«Многие из них, и я должен сказать, я тоже, не понимали и не чувствовали, насколько это опасно для тех, кто нас пригласил. Режим довольно правильно понял, насколько свобода выразить мнение и свобода распространения фактов угрожает системе, которая была основана на лжи», – считает Дэвид Сэттер.
С тех пор на Западе эта супружеская пара – символ борьбы против агрессивного военного коммунизма. В СССР убрать по-тихому, посадить или сгноить в психушке Сахарова уже не могли. Он был слишком популярен, да и заслуги перед отечеством давали иммунитет. Он продолжил сотрудничать с западной прессой. Спецслужбы каждое слово фиксировали.
«Реакционные круги Запада в последнее время проводят пропагандистскую антисоветскую кампанию, в которой наряду с другими материалами широко используют так называемое интервью академика Сахарова, данное им корреспонденту шведского радио и телевидения в Москве У. Стенхольму».
«Стенхольм. Вы сомневаетесь в том, что можно вообще что-то сделать, чтобы исправить систему в Советском Союзе. И несмотря на это вы сами все время действуете. Почему?
Сахаров. Это естественная потребность создавать идеалы, даже когда не видно непосредственного пути к их осуществлению. Ведь если нет идеалов, то и надеяться вообще не на что. Тогда наступает ощущение беспросветности, тупика».
Не помогли угрозы, отзывы в советской прессе и даже открытое письмо бывших коллег по цеху, академиков под названием «Когда теряют честь и совесть».
«Сравнительно недавно рассекречены совершенно секретные документы КГБ СССР, Политбюро КЦ КПСС, из которых следует, как внимательно власть советская высшая, генсек Брежнев и другие изучали все, что заявлял и писал Сахаров. Брали на вооружение и даже свою политику строили на основании этого во многом», – сказал Борис Альтшулер.
Сахарову приписывают и кураторство в продвижении переговоров о ядерном разоружении. Говорят, Брежнев его советы принял в итоге как единственно верное указание к действию. В 1972-м с Никсоном подписал первый договор ОСВ.
К 1980-му Сахаров советскую систему окончательно разозлил. Они с супругой обнародовали сотни историй о нарушениях прав человека в СССР. Им мешками несли новую почту со всей страны. Сахарова ссылают в Горький. Любые поездки, тем более за рубеж, запрещены. Большего сделать с ним не могут. Доказательств сотрудничества с иностранными разведками у силовиков нет. Каждый день его проживания в доме №214 на проспекте Гагарина снимает на видео наружка.
Так он живет семь лет. Там же проводит три длительных голодовки в знак несогласия с режимом. Пишет. Высказывается. А супруга, Елена, выездная и мобильная. Она даже Нобелевскую премию мира за него получала. Сам Сахаров в глазах тех, кто его беззастенчиво использовал, был уже и не ученым, и не политиком, а, скорее, символом, при помощи которого можно разрушать страну, откуда он родом.
Юрий Андропов, тогдашний глава КГБ, лично был готов отменить ссылку борца за мир во всем мире только за одно прошение об этом. Но реакция физика была необратимой. Не прогнулся.
В 1986-м Михаил Горбачев лично позвонил Сахарову и объявил: изгнанию конец. Нужен, как рупор новых идей.
«Горбачев часто давал слово Сахарову именно потому, что то, что говорил Андрей Дмитриевич, во многом хотелось сказать и самому Горбачеву. Просто он не мог себе этого позволить», – считает дипломат, правозащитник Вячелав Бахмин.
Горбачев пять лет мирился с критикой бывшего ученого, ставшего народным депутатом. Весь мир видел, как Сахаров в своей манере «палку гласности» иногда перегибал, и Горбачев не выдерживал.
«Все, товарищ Сахаров! Вы уважаете съезд или нет?». – «Я уважаю съезд, но я уважаю народ, который меня сейчас слушает, я уважаю человечество».
Это было впервые в истории Советского Союза. Вдруг стало можно говорить все, что думаешь. И сразу на многомиллионную аудиторию, в прямом эфире. Первый съезд депутатов – избранных, а не назначенных.
Горбачеву его «затыкание» Сахарова не раз припомнят, но напрасно. Он в нарушение всех регламентов за 13 дней восемь раз давал ему слово. Никто так много не говорил.
«Горбачев сказал мне: я нуждался в нем, был заинтересован больше, чем он во мне. На самом деле они были заинтересованы друг в друге», – рассказал фотограф, журналист, писатель Юрий Рост.
Сахаров вещал, пока мог. И о проблемах экологии Байкала, и о коррупции в эшелонах власти. Он открыто критиковал ввод войск в Афганистан и действие властей во время Чернобыльской катастрофы. Сахаров даже написал новую конституцию, в которой нет места ни СССР, ни России как стране, но есть полдесятка независимых республик-областей со своей валютой и экономикой. Частично он и в этом оказался провидцем. 6-ю статью Конституции о главенствующей роли партии в жизни страны благодаря Сахарову отменили. Утром 14 декабря он написал новую редакцию Уголовного кодекса СССР – уже для II Съезда народных депутатов. Но зачитать с трибуны так и не смог. Вечером того же дня сердце Сахарова остановилось.
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
