Действующая верфь, музей деревянного зодчества и знаменитая треска: пять причин поехать в Архангельск

В 1584 году по приказу Ивана Грозного на мысе Пур-Наволок, что на реке Двине, появился новый город. Сегодня мы знаем его как Архангельск, это третий по величине город в Северо-Западном федеральном округе России после Санкт-Петербурга и Калининграда. В нем проживает около 350 тысяч человек. Архангельск расположен в устье Северной Двины в трех десятках километров от ее впадения в Белое море, поэтому история города тесно связана с культурой поморов. И вот вам пять причин, чтобы поехать на русский север.

Причина №1: увидеть статую Петра I с 500-рублевой купюры

Приехав в Архангельск, каждый должен увидеть самую известную в России статую. Ее знает каждый – она изображена на 500-рублевой купюре. Памятник Петру I установили в 1911 году, с тех пор его ни разу не реставрировали. И, как назло, к нашему приезду спрятали медного императора за лесами. Надо сказать, что статуя Петра Великого в Архангельске не единственная: в 1872 году скульптор Марк Антокольский создал гипсовую фигуру, с которой сделали пять одинаковых медных изваяний. «Клоны» Петра стоят в Петербурге, Петергофе, Шлиссельбурге и Таганроге.

С чего все решили, что на купюре именно архангельский Петр? На самом деле статуи-то одинаковые, а вот пьедесталы у всех разные. Судьба у памятника непростая. В революцию императора свергли с пьедестала… По легенде, сначала Петра сбросили, и он лежал на берегу Двины. Потом его перенесли в краеведческий музей.

На место фигуру вернули лишь в 1949-м, с тех пор голуби и соленый морской воздух не улучшали качество меди. Увидеть памятник во всей красе можно будет после реставрации.

Причина №2: узнать, как жили поморы

В 1990-е поморами стали называть всех жителей региона, но исконно так величали только тех, кто селился у самого берега студеного моря, как в старину называли Баренцево и Белое. Там традиционно селились зверобои и промысловики, их традиции отличались от соседских – тех, кто жил чуть южнее.

Увидеть, как жили поморы, можно в сохранившемся доме-музее. Зимой вся семья собиралась в одной комнате, у печи. Топили по-черному, но угореть было невозможно – небольшое отверстие обеспечивало отток дыма. Зато прокопченное дерево не поддавалось плесени и вредителям.

«Костюм – как паспорт, посмотрел и сразу понятно, откуда человек. Если это женский костюм, он наиболее говорящий, выразительный, по нему можно было и статус семейный определить, и достаток, откуда, с какой деревни, иногда даже – с какой улицы», – рассказывает Екатерина Колпакова, заведующая отделом «Псковский проспект» музея «Малые Корелы».

Среди экспонатов, например, головные уборы, обшитые мелким речным жемчугом. Это были очень дорогие кокошники, небогатые молодожены даже брали их в аренду. Носили их «молодухи-первогодки» – до рождения первенца. В музее можно увидеть и другие сохранившиеся оригинальные изделия мастеров тех лет.

Причина №3: попробовать знаменитую треску

Как мы уж говорили, поморы испокон веков промышляли рыбалкой, питались рыбой и сами себя даже называли «трескоедами». Оказаться в Архангельской области и не попробовать местную треску просто невозможно.

Нам повезло вдвойне: мы сами ее приготовили под руководством шеф-повара ресторана традиционной кухни Романа Заозерского. Блюдо называется «поволжская треска с топленой сметаной».

Филе трески обжаривается на сливочном топленом масле буквально по две минуты с каждой стороны, после чего на пять минут отправляется доходить в духовку. Секретный ингредиент – темно-зеленый еловый соус. В составе растительное масло, укроп и молодая хвоя северных деревьев.

В качестве гарнира – обжаренный вареный картофель, который перед сервировкой обрабатывается горелкой для придания пикантного вкуса костра, с запеченными помидорами.

Свежая треска получается очень нежной, но главная изюминка этого блюда, конечно, соус. Хвойные нотки навевают воспоминания о деревенском доме, о русской печи – это действительно еда с историей и атмосферой.

Причина №4: познакомиться с северным деревянным зодчеством

На территории самого большого в России музея деревянного зодчества собрано 120 строений. Сохранившиеся образцы старинной архитектуры построены, как и положено, без единого гвоздя. На каждой крыше можно увидеть необычные изогнутые коньки – это выглядывает часть сосны, где ствол переходит в корень, самая прочная.

Самое старое строение в музее – колокольня, которая почти четыре с половиной века возвышается над северными лесами. Высота – один из секретов долголетия. Чем выше здание, тем лучше оно проветривается, тем меньше внутри сырости, а следовательно, и губительной для древесины плесени.

«Бревна подобраны все крученые. Такая крученая сосна растет на возвышенностях, обдуваемых ветрами, Красногорского района Архангельской области. Она плотнее, она более износоустойчива, менее подвержена гниению», – объясняет Денис Данилов, научный сотрудник музея деревянного зодчества и народного искусства «Малые Корелы».

Сохраненные объекты деревянного зодчества составлены в четыре деревни. В каждой есть свои особенности: от конструктивных находок до уникальных элементов резьбы. Чтобы обойти все поселения, одного дня точно не хватит.

Причина №5: побывать на работающей верфи

Мосеев остров – это огромная промзона под Архангельском. Что тут делать туристам? Побывать на настоящей верфи с экскурсией. А взглянуть есть на что: под крышей этого неприметного ангара строят настоящий поморский коч – русское парусно-гребное судно.

На Мосеевом острове располагался домик Пера I, из которого император лично руководил строительством верфей и новых кораблей по европейскому образцу. А местные корабли – кочи, карбасы и дощаники – запретил, объявил их устаревшими.

Льды не могут навредить кочу, дно корабля по форме напоминает скорлупу грецкого греха, поэтому его просто выдавливает на мерзлую поверхность. А дальше можно и волоком. Такие суда были промысловыми, на них отправлялись в Арктику, рыбачили и охотились на белых медведей, моржей, тюленей.

За время стройки проект превратился в культурный феномен, появился музей, а школьники так увлеклись изучением традиций родного края, что сами построили лодку.

Интерес к верфи проявили и взрослые, открылась школа деревянного кораблестроения. Выпускникам предлагают остаться работать на верфи плотниками, а после вступить в команду первого за два века коча, вышедшего в Белое море.