«Первый мой день в школе закончился тем, что класс объявил голодовку». Интервью с Почетным работником сферы образования России

2023 год указом президента России Владимира Путина объявлен Годом педагога и наставника. Миссия Года – признание особого статуса педагогических работников, в том числе выполняющих наставническую деятельность. Эти люди часто остаются «за кадром», но именно они учат наших детей и ежедневно видят их успехи и неудачи, открывают «дверь» в мир знаний и вместе с тем воспитывают.

Иногда они знают о ребенке даже больше, чем родители. А чем живут эти люди? Как справляются с трудностями? Могут ли позволить себе какие-то слабости? Сколько времени тратят на работу, как борются с профессиональным выгоранием и в чем находят силы и удовольствие?

Легко ли быть педагогом, спросили у учителя информатики, заместителя директора по учебно-воспитательной работе МАОУ «Лицей» г. Реутова, Почетного работника сферы образования РФ, Заслуженного работника образования Московской области Иванны Витальевны Синицкой.

- Каким качеством должен обладать учитель?

- Честность и только честность. Перед собой, перед детьми, перед родителями, перед коллегами. Если ты будешь честен, в первую очередь, с собой – и с детьми никогда проблем не будет. Это самое важное. Ну, я так считаю.

- Как Вы пришли в эту профессию?

- Случайно. До прихода в школу я закончила вуз по специальности астроном-геодезист. Год проработала в вузе на кафедре, делала программу обработки спутниковых данных, потом ушла в декрет. А когда привела ребенка в школу, директор поинтересовалась, чем я занимаюсь и какие у меня отношения с информатикой, программированием. Оказалось, что нормальные. Попросили поработать полгодика – год, пока они не найдут учителя. Это было в 1998 году…

- Неплохо задержались… Чем же так хороша эта работа, что Вы решили остаться?

- Что хорошо? Хорошо то, что учитель никогда не будет старым душой, что ты всегда в курсе того, о чем думает молодежь, чем она живет. Здорово меняться вместе с ними. У учителя никогда не будет болезни Альцгеймера, потому что мы столько думаем, столько решаем, столько пишем и столько готовимся, что, наверное, и в 80 лет будем подкованнее и подготовленнее: и быстрее считать, и умножать, и писать, чем многие молодые. Наверное, недаром учителя выходят на пенсию достаточно поздно. По выработке лет могут уйти и в 45, но работают и в 65, и в 70, и в 75.

Хорошо, когда приходишь к классу с удовольствием. Очень хорошо, когда на улице встречаешь своих выпускников, а они через дорогу бегут, чтобы поздороваться. Даже те, которым ставил двойки.

Наверное, в школу в принципе должны идти люди не только и, даже не столько, те, кто закончили педвуз, а те, у которых есть определенная тяга не только научить предмету, научить учиться, научить бороться с какими-то проблемами, неприятностями, преодолевать себя… Театр, писательство, наука – это призвание. Надо это любить. Учительство – это тоже призвание, по-другому никак нельзя.

Почему я здесь задержалась? Наверное, потому что каждый день разный, каждый день играешь спектакль. Каждый день ты его сначала репетируешь, а потом даешь премьеру. Если премьера удалась, пытаешься повторить, потом понимаешь, что повторить невозможно, потому что все дети разные.

Очень хорошо, когда рассказываешь тему и видишь не то, что народ сидит, потому что надо сидеть, а потому что интересно, и вот они забыли про то, что нужно контролировать свои движения, эмоции – кто-то рот полуоткрыл, кто-то замер на полудвижении, полез в портфель и забыл, зачем полез, когда видишь вот эти глаза, что ты поймал тот момент, когда надо – вот это здорово. Здорово, когда у них все получается, когда у тебя урок получается, когда понимаешь, что дала, что хотела, они это взяли, и им понравилось, у них будут хорошие результаты.

Наверное, потому что нет рутины. Рутина есть в другом: в подготовке, в документах каких-то, но вот выход на урок – это всегда на бис, вот, наверное, ради этого я здесь все время.

- А что самое трудное в профессии?

- Ой, самое трудное – не бросить, когда не получается (бывает так, что в конце года надо все перечеркнуть, хорошо подумать и начать учить по-другому), найти в себе силы переступить как-то, что-то поменять и пойти дальше, если ты любишь эту профессию, если ты понимаешь, что она тебе нужна.

Много раз хотела уйти и много раз останавливалась в последний момент, потому что понимала, что хотела уйти от каких-то других проблем, не от преподавания. Потому что дети проблем не преподносят. От загрузки, от отношений каких-то с коллегами, с администрацией, от режима, но не от того, чтобы учить детей.

- Что мотивирует в самые сложные моменты?

- Наверное, пытаюсь представить, какая у меня будет жизнь без вот этого всего. Самое тяжелое для меня в этом случае будет, наверное, отсутствие возможности самовыражения. Если учитель он, с одной стороны, очень ограничен рамками поведения, преподавания материала, каких-то еще определенных вещей, он совершенно не ограничен в том, как он может донести.

С одной стороны, здесь есть большие рамки, с другой, внутри этих рамок ты можешь творить все, что хочешь – на результат. А когда получаешь результат, это здорово. Результат может быть разным. Это не отличники, не олимпиады какие-то, результат – это когда ребенок через 10 лет через дорогу бежит к тебе.

- Влияет ли ваша профессиональная деятельность на Ваших собственных детей, как Вам кажется?

- Конечно. Ты пытаешься научить, как надо, потому что тебе не все равно вдвойне – и как учителю, и как родителю. Это не только на детей влияет, это влияет на всю семью – профессиональная деформация она есть всегда, учитель всегда и везде всех учит, всегда пытается разобрать все по полочкам. Вот что будет, если ты сделаешь так? А что будет, если ты сделаешь так? Вот видишь, здесь же будет плохо, значит, надо делать хорошо.

Так получилось, что старший ребенок вместе со мной пошел в школу и я, честно говоря, ни разу от него не слышала ни как мне надоело, что ты в школе, ни как хорошо, что ты в школе. А у младшего не было варианта, потому что он в школе, начиная с 6 месяцев. Я таскала его сюда в коляске и, пока директор гуляла вокруг школы с коляской, я давала уроки. Он всю жизнь прожил с мамой в школе, он не знает как по-другому.

Более того, у младшего я была классным руководителем. Я пыталась сделать все, чтобы не то что не выделять ребенка, но чтобы в принципе в классе никто не чувствовал, что мама – это классный руководитель и учитель. Наверное, у меня получалось это плохо, потому что я понимала, что я собственного ребенка чаще ругаю за то, на что бы я не обратила внимания у других. Мне же хочется, чтобы он был идеальным, я начинаю его учить: не так сидишь, не так пишешь, не так встал, не так подошел к доске. Но зато я прекрасно осознаю все минусы текущего образования и могу поправить по отношению к своим детям.

- Да, многие сегодня ругают современное образование. А что Вы можете сказать по этому поводу? Подобная критика имеет основание?

- Ругать надо не образование, а тех людей, которые на самом деле отношения к нему не имеют, но выпускают правила, законы, нормативы. Ругать можно учителей, которые приходят в школу не по призванию, а потому, что они получили это образование и больше их никуда не берут.

Образование оно всегда будет подвергаться каким-то нападкам, потому что всегда есть люди, у которых не получается и со стороны учительства, и со стороны ученика, и со стороны родителя, и администратора. И всегда эти люди будут чем-то недовольны, и всегда крайними будут совершенно другие.

- А что Вы делаете, как помогаете себе, когда начинаете злиться?

- А уже нет, не появляется уже лет 10 это чувство, с возрастом проходит. Когда больше понимаешь, когда понимаешь, почему человек, который стоит напротив тебя вдруг начинает говорить гадости. Когда ты этого не понимаешь, ты начинаешь в ответ тоже злиться, а когда понимаешь – ну, все хорошо, и человек тоже успокаивается. А потом так здорово, когда к тебе приходят, с возмущением кричат, ругаются – ты рассказываешь, объясняешь, раскладываешь все по полочкам и, уходя, человек говорит «спасибо большое, я все понял, извините, до свидания». Не злюсь, научилась не злиться, научилась понимать и принимать чужие недостатки.

- Школа сегодняшняя и тот первый рабочий день, когда Вы только пришли. Что-то изменилось или нет?

- Школа – это всегда коллектив: дети, родители и нормативка, которую мы должны давать. Наверное, изменилась только нормативка. Школа не меняется никогда, потому что школа – это про взаимоотношения детей и взрослых. Меняется какой-то объем данных, который взрослые должны вложить в детей и по какому направлению, а взаимоотношения не меняются.

Что касается объема знаний, школу нельзя сравнить теперешнюю даже с той, которая была пять лет назад. То, что дети должны знать сейчас, когда они выходят из школы, ну, наверное, даже три года назад еще или четыре года назад это была вузовская программа второго курса. Очень усложнена программа. Я понимаю, почему она усложнена, и это правильно. Не всем детям нужно полное образование 11 классов. Большинству нужны 9 классов и реформы какие-то необходимы. Возможно, мы все-таки вернемся к тому хорошему классическому академическому образованию, которое было.

Ругают нынешнюю молодежь. Такая-сякая, невоспитанная, не хотят учиться, одни игрушки и гаджеты на уме…

Мы сами другие и – дети другие. И дети у нас такие, которых мы с вами вырастили, как мы их воспитываем, такие они и есть, а любой ребенок открыт миру, если человек идет к нему с добром и интересом, поэтому не бывает плохих детей – бывают плохие взрослые, которые их научили не тому, а дети всегда хорошие.

А первый день в школе мой закончился тем, что класс объявил голодовку, пока им не сменят учителя на того, который был. Теперь дети этого класса водят своих детей ко мне и уже двое даже закончили, и мы очень хорошо дружим, так что общий язык можно найти со всеми...

Продолжение следует...