Фильм «Никита». Повесть о друге длиной в 66 лет: 80-летию великого русского режиссера Никиты Михалкова посвящается
В день 80-летия Никиты Михалкова, 21 октября, в кинопрокат выходит документальный фильм Николая Бурляева «Никита» — искренний разговор о друге, с которым он вырос в одном времени и прошагал вместе шесть десятилетий отечественного кино. Фильм стал не столько штрихом к портрету великого режиссера, сколько признанием в любви к человеку, для которого служение искусству и служение России — одно и то же.
«Коля, все правда. Но кому это интересно?»
Так отозвался Михалков, впервые прочитав повесть «Никита», по которой создан сценарий фильма.
Он ошибался.
«Я делал этот фильм к 80-летию Михалкова. Прежде всего я написал повесть «Никита». 4 года назад. И мне было интересно мнение Никиты Сергеевича. Я дал ему почитать — он сказал: «Все правда, Коля. Но кому это может быть интересно, кроме нас с тобой и еще двух-трех людей?» Я и тогда понимал, что он ошибается. Поскольку и повесть, и фильм охватывают 66 лет жизни Никиты Сергеевича от раннего детства. И 66 лет испытаний, которые прошла наша страна. Я считаю, что этот фильм полезен для открытия и полноты образа Михалкова».
«Никита, ты гений, я тебя люблю!»
Автор фильма, народный артист России, актер и режиссер, писатель Николай Бурляев, знает Михалкова с тринадцати лет. Они познакомились в 1959 году, когда Николай снимался у его брата Андрея Кончаловского в фильме «Мальчик и голубь». Росли вместе, озорничали, прошли шестидесятилетний путь — от мальчишек с Николиной горы до мастеров, определяющих лицо русской культуры.
«В чем мы похожи — это в том, что мы любим друг друга с детства. Он мне говорил: «Коля, ты гений, я тебя люблю!» А я ему сейчас говорю — а помнишь, как ты это мне говорил? А сейчас я тебе говорю: «Никита, ты гений, я тебя люблю!» — делится Николай Бурляев».
Именно поэтому его фильм «Никита» ощущается как личностная летопись, где архивные кадры, редкие записи и персональные откровения переплетаются в визуальный рассказ: любовь как высшая степень признания.
Портрет, написанный светом
В фильме есть уникальные фрагменты — от юношеских съемок до бесстрашного выступления Михалкова в Каннах во время натовской агрессии против Сербии.
Бурляев по-своему раскрывает зрителю Михалкова-человека: упрямого, стойкого, неравнодушного, того самого, кто умеет крепко держать руку друга, и идти против течения, когда это нужно.
«Я очень долго искал те кадры, которые мне крайне необходимы — в частности, заявление Михалкова в Каннах, когда начали агрессию НАТО на Балканах (1999), и он в Каннах сказал все, что об этом думает. Этим он закрыл себе дорогу в Америку с прокатом фильма, это был «Сибирский цирюльник» (1998). Просто он им все сказал. И я искал эти кадры, с огромным трудом, запрашивал Францию, Сербию, в Сербии запросил и кадры нашей встречи с президентом Милошевичем. Когда нас принимал президент, и когда мы входим к президенту, Никита с Милошевичем жмут друг другу руки, и Милошевич уже хочет свою забрать, а Никита Сергеевич все держит. И говорит: «Крепкая рука мужика». И вот мы и эти кадры нашли, — рассказывает Николай Бурляев».
Диалог столетия: шагая по Москве
Фильм строится как перекличка двух судеб, проживших одну эпоху. Присутствуют и забытые сцены в Щукинском училище, где юный Михалков ставил свои первые «12 разгневанных мужчин». Эта история снова оживает в студенческой реконструкции — здесь прошлое возвращается, чтобы заговорить.
«В фильме есть и реконструкция. В Щукинском училище, где Никита и начался как режиссер (он изначально учился на актерском). Там Никита поставил спектакль «12 разгневанных мужчин». И поскольку я хотел снять в Щукинском училище — в котором я сам не был 57 лет — я попросил ректора: «А можете ли вы ребятам-выпускникам дать текст сцены из «12 разгневанных мужчин», чтобы они порепетировали на сцене, а я подошел и им что-то сказал?» — и мы это сделали. И Дима Чернецов снял там этот эпизод», — продолжает Николай Бурляев».
В общем вся история от запуска до выхода фильма заняла один год жизни своих создателей. Процесс был достаточно кропотливым — тут и написание сценария, и работа с архивами.
«Но самое главное, мне нужно было снять Никиту Сергеевича. С ним диалог. Несмотря на то, что мы играем с ним в спектакле «12» — никак не удавалось выкроить время. Я ему говорю — я уже оканчиваю, мне надо сдать фильм — без нашего диалога не будет фильма. Если бы вы знали график Никиты Михалкова — вы бы удивились, как он это все выдерживает. Я сам удивляюсь, как он это все выдерживает. Этого трудно было добиться, вот этого вот диалога. Но все-таки удалось, и мы с ним часа два где-то поговорили. Огромная беседа — два часа, из нее я взял на экране — где-то 20 минут», — рассказывает Николай Бурляев».
Герой своего времени
«Никита» — это и фрагментарный портрет России, через судьбу ее художника. Документальное кино тоже может быть не менее художественным, чем игровое — особенно когда речь идет о таком герое.
«Никита Сергеевич — это человек русского Возрождения. Он сам и писатель — прекрасно пишет, и режиссер — гениальный режиссер. Мы с ним работаем над спектаклем «12» — он всем артистам выстроил роли, и мне выстроил. Никто никогда мне не строил — ни Тарковский, ни Кончаловский — они просто давали мне текст читать, я читал и играл. А он мне выстроил, эту роль. Он талантливейший продюсер, общественный деятель, государственный деятель. А его программа «Бесогон»? Как смотрит ее весь мир, как часто звонят из Америки, из Германии, и говорят — мы ждем Михалкова, его слово», — говорит Николай Бурляев».
«Михалков феноменальный, сам по себе. Он явление — в творческой, гражданской, общественной жизни страны, в ее истории. Он является продолжателем рода, он является продолжателем традиций в самом лучшем, в самом высоком смысле слова — семейственности. И при этом он их развивает, он их продвигает вперед. Он является таким аккумулятором всего того, что ему передавало старшее поколение. По разным направлениям. И он, конечно, человек-созидатель, он творец. Ведь человек создан по образу и подобию Божию — человек создан творцом. Михалков созидает вне зависимости от того, что ему говорят в лицо и что ему говорят в спину. Он созидает, несмотря на трудности и вызовы времени. Он созидает, несмотря на любые обстоятельства. Ярчайшие его способности — это способности удивляться, и радоваться, и сопереживать. И это говорит о том, что он по-настоящему силен духом и молод душой».
В словах Марии Захаровой — суть Михалкова: он не наблюдает, он пропускает через себя. Человек-стихия, его творчество — это не созерцание, а действие, участие, боль и радость вместе с людьми.
Его «Бесогон» стал не просто программой, а отдельным жанром — соединением документалистики, философии и личной интонации.
Никита Сергеевич поступательно создавал не только свои фильмы, но и свой язык правды и сострадания — редкий дар в мире, где так часто молчат.
Друзья, истории и память
Фильм Николая Бурляева «Никита» в первую очередь ценен тем, что это рассказ друга о друге, рассказ о настоящей мужской дружбе, выстоявшей десятилетия.
«Я ему однажды говорю: «Ну Никита, ну как вообще, ну мы все-таки друзья с тобой, а видимся так редко — надо вообще встретиться, попариться в баньке, посидеть, потрындеть…» Он говорит: «Коля. Дружба, любовь — это не когда глаза в глаза, а когда в одну сторону». Ну вот так вот и живем. Ну сейчас хотя бы мы вместе», — делится Николай Бурляев».
Фильм Бурляева «Никита» — не поклон и не панегирик, а человеческое свидетельство: в эпоху, когда многое обесценивается — еще остались верность, дружба и память. Это разговор о жизни, в которой искусство — дело совести, а слово «Россия» произносится с болью и с любовью.
Наверное, о подобной дружбе, чести, мужестве и была снята первая, далекая, дебютная картина Никиты Сергеевича «Свой среди чужих, чужой среди своих»(1974) — вошедшая в классику русского кинематографа.
«Он мне говорил: «Я хотел быть первым». И он стал первым. Быть первым на Руси — тяжелый крест. Он этот крест носит», — подытожил Николай Бурляев».