«Она кричала: Фриц, покажись!» Подвиг Алии Молдагуловой
Во многих городах России и Казахстана есть улицы, названные в честь Алии Молдагуловой. Это выдающаяся личность в истории России и Казахстана: снайпер, герой Советского Союза, поднявшая в атаку батальон. В годы Великой Отечественной войны она служила в 54-й отдельной стрелковой бригаде 22-й армии 2-го Прибалтийского фронта. Ефрейтор Молдагулова уничтожила 78 солдат и офицеров противника. В честь 100-летия со дня рождения Алии Молдагуловой рассказываем о ее жизни и подвиге.
Смотрите «Специальный репортаж». К 100-летию Алии Молдагуловой в пятницу 24 октября в 10:10 на телеканале «МИР»
Как Алия осталась сиротой
Алия Молдагулова родилась 25 октября 1925 года в ауле Булак Хобдинского района Актюбинской области Казахстана. Ее отец Нурмухамбет Саркулов был из богатого и знатного рода. Когда в декабре 1927-го на XV съезде ВКП(б) было принято решение о тотальной коллективизации сельского хозяйства и экспроприации баев, началась массовая кампания по их преследованию и расхищению имущества. Учета не велось, у зажиточных сельчан просто отбирали овец, лошадей и другой скот, а их семьи, как правило, отправляли в ссылку. В этих условиях отец Алии вынужден был пуститься в бега. Девочка и ее новорожденный брат Багдат остались на попечении матери Маржан Молдагуловой. Молодая женщина, как могла, пыталась вырастить и прокормить детей. В 1933 году, когда в стране начался голод, она с риском для жизни собирала по ночам остатки картофеля на полях. В одну из вылазок колхозный сторож выстрелил в женщину. Сейчас это кажется невероятной жестокостью, но в советские годы поступок отчаявшейся женщины расценивался как «расхищение народного добра» и считался настоящим преступлением. Так восьмилетняя Алия остались без мамы, а вскоре от голода и болезней умер и ее двухлетний братик. Отец Нурмухамбет Саркулов после трагедии за дочкой не вернулся. Он уже давно жил в другой области.
Алия была отдана на воспитание в семью дяди по материнской линии Абубакира Молдагулова. Он сам и его жена Сан стали приемными родителями девочки. В их доме в Джамбуле (сейчас Тараз) Алия росла вместе с двоюродными братьями и сестрами. Одновременно со старшей дочкой дяди и тети она пошла в первый класс русской школы. Несмотря на финансовые трудности, Сан и Абубакир обеспечили первоклассниц всем необходимым. Им были куплены портфели, карандаши и тетради. А школьную форму Сан сшила девочкам собственноручно.
Потом Абубакир Молдагулов поступил в Военно-транспортную академию, и в 1935 году вся семья вместе с Алией переехала в Москву. А еще через четыре года академию перевели в Ленинград. Так Алия оказалась в городе на Неве, где дяде выделили комнату в общежитии. Жили они там очень стесненно!
В 1939 году, когда Алие было уже 14 лет, дядя устроил ее в школу-интернат. В те годы это считалось удачей. В городских интернатах было неплохо: хорошее питание, присмотр воспитателей и педагогов, правильный режим дня, сон по расписанию, уроки, чтение и никакого хулиганства. Одевали ребят за государственный счет. А по выходным Алия мчалась к родным, помогала по дому, вместе с сестрой-ровесницей заботилась о младших детях – сестричке и братике.
Дочь Казахстана, она очень полюбила русский город Ленинград, который стал для нее второй родиной. В интернате ее называли Лией. Девочка хорошо училась. Ее классный руководитель Мария Антоновна Голубеева впоследствии вспоминала: «Алия была маленькой, серьезной и любознательной девочкой. Была аккуратна и опрятна. Она не допускала даже малейшего нарушения дисциплины».
За отличную учебу и активность летом 1940 года Алия получила путевку во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». Она была на седьмом небе от счастья! И стала первой представительницей Казахстана, кто смог отдохнуть на черноморском побережье в знаменитом на всю страну «Артеке».
Если бы не война
После окончания академии Абубакир Молдагулов был направлен на работу в Ташкент. А его жена и дети оставались в Ленинграде. Там 20 мая 1941 года у Сан родился четвертый ребенок – мальчик. Когда через месяц началась Великая Отечественная война, перед женщиной встал вопрос о выезде на родину. Она получила письмо от мужа, в котором тот просил ее поторопиться с выездом.
Скоро начались массированные артиллерийские обстрелы Ленинграда. Немцы подошли совсем близко: был захвачен сперва город Шлиссельбург, а вслед за ними один пригород за другим: Пушкин, Красное Село, Слуцк.
Сан Молдагулова собрала детей в дорогу. Алия готовилась к отъезду вместе с ними. Но в самый последний момент, уже на вокзале она сказала: «Тетя, я остаюсь, мне нужно окончить учебу. А если придется защищать Ленинград, возьму в руки оружие. Пусть дядя на меня не обижается. Объясните ему».
Бедная Сан в окружении детей, с младенцем на руках, напрасно уговаривала Алию. Девочка, которой к тому времени было 16 лет, настояла на своем. Ее тетя впоследствии очень горевала, вспоминая тот день.
«Образ Алии и по сей день перед моими глазами, – говорила она. – Если бы не проклятая война, прожила бы она жизнь счастливую и долгую, и встретила бы старость в окружении внуков и правнуков».
С первых дней войны интернату, в котором жила Алия, был дан статус детского дома для сирот. Вместе с другими воспитанниками ей пришлось перенести ужасы первого блокадного года. Когда город был окружен врагами, лишился запасов продовольствия, топлива, электричества и теплоснабжения, всем пришлось туго. А для Алии это было похоже на возвращение в кошмары детства: опять был постоянный голод, к которому теперь прибавился еще и холод. Но эта маленькая хрупкая девушка имела такую внутреннюю силу, которой могли позавидовать многие взрослые.
Алия работала на строительстве оборонительных укреплений, потом вместе с другими ребятами разбирала завалы после бомбежек. А ночами дежурила на крышах домов: тушила там зажигательные бомбы. Она таскала на саночках бочки с водой из Невы. В лютые 30-градусные морозы, шатающаяся от голода, пыталась поддержать и детей, и взрослых вокруг себя. В фондах Актюбинского областного мемориального музея Алии Молдагуловой хранятся воспоминания ее подруг и педагогов. Пионервожатая Лидия Костина вспоминала:
«Помню, как в самые тяжелые дни заболела воспитательница младшей группы. Лия пришла к малышам и стала ухаживать за ними. Каждого вымыла в теплой воде. Руки не слушались, кружилась голова, но Лия понимала: если вышел из строя старший, комсомолка должна заменить его».
Однажды в детский дом привели сироту, у которой все умерли. Девочка была очень истощена и все время просила есть. Лия обняла ее, утешила, поделилась половиной своего пайка.
Подруга Алии по детскому дому Раиса Красник вспоминала: «Вначале мне было трудно освоиться. Единственная, с кем я общалась, была Лия. Она часто подходила ко мне, рассказывала о ребятах, событиях в детдоме, старалась помочь освоиться, была очень внимательной. Однажды я заболела. Лия всю ночь не спала, часто садилась ко мне на койку и старалась хоть чем-нибудь помочь. В отношениях с ребятами, да и со взрослыми Лия отличалась необыкновенной искренностью. Она много рассказывала о Казахстане, своем ауле, родственниках, иногда ее воспоминания были грустными».
Школа снайперов в парке Кусково
В марте 1942 года детский дом вместе со всеми воспитанниками был эвакуирован по Дороге жизни в село Вятское Ярославской области. Там Алия окончила седьмой класс. Летом того же года девушка подала документы в авиационный техникум города Рыбинска. Она мечтала стать летчицей и бить фашистов, но летчиков училище не готовило – только технические кадры для авиастроения. Поэтому через три месяца, разочаровавшись в учебе, девушка решила уйти из училища. Она явилась в военкомат с просьбой зачислить ее добровольцем в РККА.
Скорее всего, маленькой и хрупкой девушке, которая выглядела, как подросток, отказали бы. Но как раз в этот момент в СССР началась массовая подготовка военных снайперов. В стадии формирования была и первая женская стрелковая школа.
Военкомат направил Алию в эту школу, которая располагалась в Подмосковных Вешняках (сейчас это район Москвы, где есть улица Молдагуловой и Снайперский проезд). В парке Кусково, в усадьбе графа Шереметьево располагались казармы, где жили девушки-снайперы и среди них Алия. Ее подруга и напарница Надежда Матвеева вспоминала: «По прибытии в школу прошли медицинскую комиссию. Меня с Лией (я ее так звала) по росту зачислили в четвертую роту – самых низкорослых. Разместили в оранжерее с трехъярусными нарами. Спали мы с Лией рядом. Было холодно, негде было просушить одежду, солдатские портянки, обувь. Затем нашу четвертую роту перевели в капитальный барак, условия стали лучше. После этого началась учеба в снайперской школе. Учились метко стрелять, ползать по-пластунски, быть незаметными для врага. В учебе Алия проявляла настойчивость, упорство в овладении снайперским делом». Алие Молдагуловой – такой энергичной, задорной, волевой – оставалось жить чуть больше года.
Военную присягу девушки-снайперы приняли 23 февраля 1943 года, а всего через пять месяцев, в июле уже получили удостоверение снайперов. Неутомимая Алия, как лучшая выпускница на курсе, получила винтовку, на которой было выгравировано «От ЦК ВЛКСМ за точную стрельбу». Спустя месяц мечта Алии Молдагуловой исполнилась: она оказалась на фронте в расположении 4 стрелкового батальона 54 отдельной стрелковой бригады (22-я армия).
«На нас обрушивались вражеские снаряды и мины»
Надежда Матвеева писала: «Ей здесь пришлось пролить немало слез, прежде чем попасть на передовую линию. Причиной тому были опять-таки ее возраст и рост. Нас с Лией определили в один взвод четвертого батальона. Мы, снайперы, ходили на задания в паре, у нас были заранее приготовленные позиции. Там засиживались до тех пор, пока не брали на мушку фрицев и не пускали их в расход. Тогда на нас обрушивались вражеские снаряды и мины! Лия в такие минуты проявляла исключительное бесстрашие. Она не только била фашистов. Она выносила с поля боя раненых и оказывала им первую помощь».
Одна из ее однополчанок ефрейтор Прокопенкова вспоминала: «В августе 1943 года к нам в бригаду прибыла снайпер Алия Молдагулова. Хрупкая и очень симпатичная девочка из Казахстана. И снова строки из воспоминаний Надежды Матвеевой: «Алия Молдагулова была темпераментным бойцом. Ей не всегда хватало терпения выслеживать фашистов из засады, она могла, рискуя, высунуться и крикнуть: «Фриц, покажись!» Когда в нее начинали стрелять, она меняла позицию и уничтожала врагов меткими выстрелами».
Существуют воспоминания директора детского дома № 46 Бориса Марковича Красника. Он писал: «Сперва я получил письмо от Лии из авиатехникума. В нем она просила совета: оставаться на учебе или добиваться отправки на фронт. Такою она была – сдержанная, искренняя, бескомпромиссная. Моему совету – остаться учиться – Лия не последовала. Второе письмо – треугольник – я получил от нее из школы снайперов, и опять недовольство – все воюют, бьют фашистов, а ее учат ходить строевым шагом. Третье пришло уже от фронтовой подруги. В этом письме сообщалось о страшном – Лии не стало».
Последний бой девушки-снайпера произошел 14 января (по другим данным 16 января) 1944 года в деревне Казачиха Локнянского района Калининской области. Ее батальону была поставлена задача перерезать железную дорогу Новосокольники – Дно в районе станции Насва и захватить деревню Казачиха.
Наступление батальона было встречено сильным артиллерийским огнем противника. Командир был убит, солдаты залегли. И тогда поднялась Алия и, с криком «Братья, солдаты, за мной!», бросилась вперед. Она одной из первых ворвалась в траншеи противника, уничтожив из автомата более 12 вражеских солдат и офицеров. Алия Молдагулова была ранена немецким офицером, который выстрелил в нее. Она успела его уничтожить, но и ее рана оказалась смертельной.
Алие Молдагуловой было присвоено звание героя Советского Союза. Причем не как снайперу, а как штурмовику, поднявшему в атаку бойцов. Также она была посмертно награждена орденом Ленина. Смелая девушка погибла, сражаясь на подступах к городу Новосокольники Псковской области. В этом городе установили памятник Алие Молдагуловой. Памятники этой смелой девушке-снайперу установлены также в Москве, Санкт-Петербурге, Алматы, Астане, Актобе, Шымкенте.