Одним из главных партнеров России в азиатском регионе остается Китай. На днях пришли сообщения о новых совместных проектах в области туризма. Хотя полвека назад в историю взаимоотношений Москвы и Пекина была вписана черная страница. 16 мая 1966 года в Поднебесной началась так называемая «культурная революция». Внутри страны – массовые репрессии, которые затронули до сотни миллионов человек. Во внешней политике – тотальная конфронтация. Почему Китай решил пойти своим особым путем, и как поссорились две огромные коммунистические державы, выяснял корреспондент «МИР 24» Роман Никифоров.
А если зуд – без дела не страдайте,
У вас еще достаточно делов:
Давите мух, рождаемость снижайте,
Уничтожайте ваших воробьев!
Эти строчки Владимир Высоцкий посвятил китайскому Большому Скачку. Именно так председатель КНР Мао Цзэдун назвал на рубеже 60-х программу ускоренного движения страны в светлое будущее. Объявил войну вредителям: воробьям, крысам, мухам и комарам. А для увеличения урожая предложил новаторский метод «загущенных посевов».
«Идея такая: если гуще посадить семян на более плотной площади, то якобы можно вырастить более лучший урожай. А высвобожденные силы бросить на индустриализацию. Причем индустриализация понималась крайне примитивно – надо увеличить выпуск стали. Были брошены огромные массы людей из деревни в город. И в каждом дворе была построена маленькая домна высотой в человеческий рост, куда складывалось все, что только можно», – говорит декан факультета политологии МГИМО Алексей Воскресенский.
Некачественная сталь оказалась бесполезной. При отсутствии воробьев на полях расплодились жуки, а плотные посевы истощили почву. Неурожай привел к голоду – погибли 30 миллионов человек. В Китае появились сомнения в правильности выбранного Мао курса. И тогда председатель пошел ва-банк. В 66-м организовал в своей стране бунт и возглавил его.
«Он выражался так, что это великая смута. Чтобы достигнуть великого порядка, надо раздуть сначала великую смуту. И вот эти великие народные восстания – это как очистительная буря, которая сметает все на своем пути», – поясняет руководитель отдела Китая Института востоковедения РАН Артем Кобзев.
Это называлась «культурная революция». Ее ядром стали студенты, которые собирали отряды хунвейбинов, то есть «красных солдат». К ним добавились «цзаофани» – то есть бунтари, рабочие с предприятий. Они получили приказ открыть «огонь по штабам». Логовом контрреволюции объявили научные центры, вузы, театры и библиотеки. Китаевед Алексей Желоховцев в 66-м стажировался в Пекинском университете. Там он впервые и увидел хунвейбинов, которые пришли вразумить пожилого декана.
«Они его схватили очень грубо. Выкрутили ему руки за спину. А потом просто пальцами сорвали у него скальп», – рассказывает китаевед, автор книги «Культурная революция с близкого расстояния» Алексей Желоховцев.
Начался террор. Всех подозрительных в лучшем случае увозили на перевоспитание в деревню. Других выводили на площади каяться, потом отправляли в тюрьмы или казнили. Не церемонились и с иностранцами. Стажер Желоховцев не имел дипломатического иммунитета. И чтобы выжить, решился на крайний шаг.
«Я обратился к хунвейбинам и попросил у них защиты. Когда мне говорили, что надо прочитать цитату Мао Цзэдуна, я ее читал немедленно, не задерживаясь, бодрым голосом», – говорит китаевед Желоховцев.
Кипела и культурная жизнь. Только все было поставлено с ног на голову.
«Показывали классическую оперу китайскую. Но ее показывали для того, чтобы после спектакля люди выступали и произносили проклятья, начинали хулить, причем хулить площадным языком, грубым», – вспоминает Алексей Желоховцев.
На улицах жгли книги китайские, западные и советские. Появилась новая литература. А точнее одна главная книга – сборник изречений Председателя. Так называемая «маленькая красная книжка», цитатник Мао. По тиражам она сравнима с Библией, уже издано более миллиарда экземпляров и каждый год печатаются новые. На обложке портрет Цзэдуна и примерно 300 страниц текста.
В вопросе построения коммунизма Мао решительно перешел от слов к делу.
«Были организованы коммуны. Было национализировано все. Нельзя было держать ни скот, ни приусадебный участок. Там все шли работать, потом все шли в столовую. Их кормили, спать и дальше работать. В народных коммунах зарплату не платили. Все работали на общественных началах. Все было обобществлено», – поясняет декан факультета политологии МГИМО Алексей Воскресенский.
Личная власть лидера стала почти безграничной. Но экономика при этом трещала по швам, а хунвейбины и цзаофани начали выяснять отношения между собой – это были настоящие клановые разборки. Кроме того, Китай оказался в международной изоляции. Его руководители умудрились поругаться даже с идеологически близким СССР.
«Гематома была по всей ноге, практически до колена, отсасывали кровь. Это железным дрыном мне дали за то, что я слишком близко подошел с нашей стороны к воротам посольства», – рассказывает дипломат Валерий Грешных.
Дипломат Валерий Грешных работал в Китае в разгар «культурной революции». Вспоминает: тогда проклятия в адрес Советского Союза слышал каждый день. Мол, изменили идеям революции, общаются с Западом и вообще неправильно понимают коммунизм. Толпа осаждала посольство, а потом пошла на штурм. В итоге сотрудников отозвали на родину.
Пиком противостояния стал конфликт 69-го года в районе острова Даманский. Началось все с провокаций хунвейбинов с цитатниками Мао в руках, а завершилось вооруженными столкновениями. Тогда советские войска впервые применили систему залпового огня «Град». Так что большой войны удалось избежать. Но отношения между двумя странами были окончательно испорчены.
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
