Директор института физики и атмосферы Игорь Мохов в интервью телеканалу «МИР 24» рассказал, чем вызваны погодные аномалии нынешнего лета и что принесет человечеству глобальное потепление.
Лето уже практически в самом разгаре, тем не менее, без курток на улицу выйти нельзя. Что стало причиной таких погодных условий?
Мохов: В принципе, не так уж и холодно. Но это, конечно, аномалия, и серьезная. Тут можно назвать целый ряд причин. Подобные тенденции ожидались, тут комбинация разных факторов. Вы говорите про температурный эффект прежде всего, но у нас и осадки были аномальные, причем не только в московском регионе, но и в других регионах. Ключевая причина в глобальном потеплении. Я не случайно про него говорю, потому что глобально у нас температура планеты сейчас очень высокая, прошлый год был абсолютно рекордным, по данным наблюдений с середины XIX века, нынешний год пока шел на втором месте. Скорее всего, он потеряет свои призовые позиции, но тем не менее он один из наиболее теплых за последние сто лет глобально. В результате глобального потепления у нас перераспределяется тепло, перераспределяется влага в земной системе, прежде всего, в атмосфере. Увеличивается неоднородность, появляются такие вот региональные аномалии, чередование положительных и отрицательных температурных отклонений. Вот Вы говорили о похолодании на европейской территории России, прежде всего в московском регионе, и не только. В это время в Европе жара.
То есть причина в глобальном потеплении?
Мохов: Да, это тенденция последних десятилетий. За счет глобального потепления можно объяснить возникновение погодных аномалий, и это уже ожидалось, и оценки модельные делались.
Если говорить в масштабах планеты, то что сейчас происходит? Поскольку изменения касаются не только России, но и других стран. На какие регионы и как повлияет потепление?
Мохов: Конечно, это глобальный процесс. При этом у нас по-разному нагреваются разные части планеты. Экваториальные широты меньше теплеют, чем высокие, а Россия относится к северным странам, у нас это проявляется больше, чем в других областях. Мы теплеем и остываем быстрее, чем глобально, примерно в два раза, а в некоторых регионах - в несколько раз. В северных регионах у нас происходят более быстрые изменения, но при этом и изменчивость гораздо большая в нашей стране. При таком изменении температурного режима планеты у нас перестраивается циркуляция атмосферы, которая зависит от перепада температур между высокими и низкими широтами. При этом по-разному заносится влага с океана внутрь континента, в нашем случае - с Атлантики, в Европу и некоторые российские регионы. Это приводит к тому, что атмосфера при потеплении становится более влагоемкой, она содержит больше водяного пара, и единовременно могут выпадать более интенсивные осадки - ливни летом или снегопады зимой.
Этот год примечателен тем, что происходят буквально стихийные бедствия - наводнения, очень сильные осадки, смерчи, ураганы, валятся деревья… Это тоже из-за глобального потепления?
Мохов: Модельные оценки при различных сценариях, в частности, потепления из-за парниковых газов, уже показывали, что ураганы, вернее, интенсивные циклоны, которые уже почти ураганы в наших условиях, должны проявляться более усиленно. Это связано с увеличением влагосодержания атмосферы, а влага связана с дополнительной энергетикой. В последние годы проявлялись ураганные ветры и циклоны в европейских частях России, и в Западной Европе. Циклоны, почти ураганы, формировались и над Средиземным морем, и регистрировались над Черным морем, и это не случайно.
Можем ли мы такие ураганы прогнозировать? Есть ли какие-то методы? Помните ураган этим летом, когда погибло более десяти человек? Многие задавались вопросом, почему не предупредили.
Мохов: Во-первых, его спрогнозировали, во-вторых, это был не ураган.
А что?
Мохов: Это фронт, и на фронте развивались такие шквалы ветра, которые были почти ураганные, но это был не ураган. Самая большая скорость ветра по наземным датчикам зафиксирована была на крыше физического факультета МГУ – 20 м/с. Ураганная скорость ветра начинается с 32-33 м/с. Это характерно для тропических мощных ураганов, в Атлантике, в Тихом океане они называются тайфунами. В Москве, по крайней мере у поверхности, ураганного ветра не было.
Это можно спрогнозировать?
Мохов: Это очень сложно спрогнозировать, потому что нынешние события экстремальные, и в последние годы развиваются такие явления, которых раньше вовсе не наблюдалось. В целом прогноз был, но краткосрочный, его дала Гидрометслужба. Другое дело, что нюансы, особенно для мегаполиса, очень сложно уловить, тут влияет и структура мегаполиса, потому что она очень изменчива.
Представители NASA к концу века прогнозируют непрекращающиеся дожди на планете, которые буквально сотрут все с лица земли. Это правда?
Мохов: Конечно, при потеплении у нас увеличивается влагосодержание в атмосфере, дожди в целом, их количество возрастает, но происходит перераспределение, где-то наблюдается иссушение, а где-то избыточные осадки. В среднем количество осадков растет, но более существенно, что проявляется тенденция усиления экстремальных осадков. Интенсивность осадков во многом зависит от сезона. Летом в южных районах бывает тенденция к иссушению, то есть количество осадков уменьшается.
Насколько вероятны апокалиптические сценарии, когда одни города будут уходить под воду, а в других районах, напротив, будет царить невыносимая жара и жить на планете будет невозможно?
Мохов: Опасность есть. Для России, может быть, она не столь существенна, а вот для островных государств… Сейчас, в последние десятилетия, уровень океана поднимается со скоростью более трех миллиметров в год, то есть больше 30 сантиметров за столетие, а к концу XXI века, по умеренным вариантам потепления, ожидается, что уровень океана может возрасти более чем на полметра. В принципе, это представляет опасность, но развитые государства, такие как Голландия, умеют с этим бороться. У них существенная часть территории находится ниже уровня моря, они строят дамбы и так далее.
Скажите, может ли человек как-то повернуть вспять этот опасный процесс глобального потепления?
Мохов: В принципе, есть сценарии, когда можно помешать этому потеплению, в частности, методы геоинжиниринга. Гипотеза об использовании этого метода была предложена в России, точнее, в Советском Союзе в 70-х годах. Можно имитировать извержение вулканов, которые приводят к охлаждению атмосферы, - забрасывать сернистый газ, аэрозоль в стратосферу. Он достаточно долго там живет и способен понижать глобальную температуру. Извержения, какие случались у исландского вулкана или на Камчатке, к климатическим эффектам не приводят, потому что их высота в пределах тропосферы 10 километров. Продукты извержения быстро вымываются, а вот в стратосфере сохраняются дольше. После извержения вулкана Пинатубо в 1991 году наблюдался эффект похолодания на полградуса, в пределах года - полутора лет была аномальная глобальная температура. Но это все-таки временный эффект, и методы геоинжиниринга, которые предполагают такие вот глобальные забросы аэрозолей, имеют одно «но»: это необходимо делать постоянно. Но последствия могут быть опаснее, чем первопричина. Ожидаются многие непрогнозируемые или труднопрогнозируемые эффекты, это связано с экологией, с озоновым слоем, атмосферой, сернистыми дождями и так далее.
Подробнее в сюжете: Большое интервью
