Страшные дни, о которых как-то не принято вспоминать, но которые принесли куда больше смерти и ужаса, чем события в Петрограде. Именно тогда у стен Кремля появилось Белое движение.
Самое сердце Москвы, древней столицы России. Главная улица – Тверская, самые дорогие отели Москвы 1917 года «Метрополь» и «Националь» в двух шагах от Кремля.
Сюда, в спокойную Москву, переехала петербургская богема, подальше от революционного Петрограда. Именно здесь юнкера и примкнувшие к ним студенты выкопали свою первую траншею, чтобы не подпустить большевиков к стенам Кремля.
…Ожесточенные бои в самом центре Москвы, внутри Садового кольца. Повсюду смерть. После этого Александр Вертинский, который жил в том самом «Национале», написал антивоенный гимн, романс с бескомпромиссным названием «То, что я должен сказать»:
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожащей рукой…
«Это подростки. Это соответствует школьникам старших классов по возрасту, которым можно легко задурить голову, пользуясь юношеским максимализмом этих людей», – говорит историк Борис Юлин.
В эти дни и зародилось Белое движение. Это сторонники Временного правительства, те, кто до конца были верны Февральской революции и Октябрьскую принять не могли. Главный лозунг – «Свобода, равенство и братство».
Юнкеров и офицеров вокруг себя собрал Константин Рябцев, полковник русской армии, эсер. Воспитан в семье священника. К 1917 году – военнослужащий с боевым опытом: участвовал в Первой мировой войне, до этого в Русско-японской, где было и место подвигу – вывел батальон из окружения.
«Фигура, конечно, неоднозначная. О нем и тогда говорили, что он наполовину красный, наполовину белый. Он был членом партии эсеров и выступал в целом за компромисс с Военно-революционным комитетом», – отмечает Василий Цветков, доктор исторических наук, профессор Московского педагогического государственного университета.
Полковник Рябцев – ключевая фигура Московского восстания. Один из создателей Комитета общественной безопасности. Другая сторона – Московский военно-революционный комитет, то есть большевики. Сначала была попытка переговоров. Потом те и другие просто занимали улицы и дома.
В первые дни преуспели контрреволюционеры. Классическая формула: телеграф и почтамт. Юнкера и офицеры практически не встретили сопротивления. Чтобы взять под контроль тот же почтамт, понадобились одна лишь рота и небольшой отряд. Но самая важная цель – Кремль. Сначала пытались штурмовать. В итоге пошли на хитрость.
«Они находящемуся в Кремле гарнизону, состоящему из пяти рот 96-го полка, объявили, что вся Москва находится под контролем их сил и что они там одни остались. И предложили сложить оружие, обещая полное прощение. В Кремль юнкеров пустили», – рассказывает Юлин.
Юнкера быстро возвели баррикады возле кремлевских ворот. Снова штурм, уже со стороны большевиков. Снова перестрелка. Хотя все понимали, что это «памятник русской истории». Но война не щадит никого и ничего. В итоге зубцы кремлевской стены обстреляли из пулеметов и повредили их. Один снаряд пробил часы на Спасской башне.
В какой-то момент, несмотря на явное численное преимущество (большевиков почти 100 тысяч, белогвардейцев – около 20), красные оказываются в невыгодном положении. Центральный район Москвы практически весь заняли белые.
Что изменилось в России за 100 лет
«МИР 24» сравнил 2017 и 1917 годы
…Театр «У Никитских ворот» 100 лет назад назывался «Унион». Здесь была, пожалуй, самая прочная позиция белогвардейцев. Его удерживали несколько дней примерно 50 офицеров и юнкеров. Им некогда было спать, некогда было есть: перестрелки с красными не прекращалась.
Это был опорный пункт белых, и красным взять его было трудно. На крыше здания стояли пулеметы. Под перекрестный огонь то и дело попадал памятник Гоголю – в 1917-м он стоял не на Гоголевском бульваре, а недалеко от театра «Унион». До сих пор на нем можно разглядеть царапины от пуль.
Но в итоге в ночь на 2 ноября юнкера оставили Кремль. Оставили непобежденным. Им не могло прийти в голову, что в боях большевики будут использовать артиллерию, причем так неточно, что пострадают жители домов неподалеку.
«Тот артиллерийский обстрел, который проводился во время кровавой недели… И, собственно, почему она стала кровавой. Не только потому, что там большое количество погибших красных и белых, но и большое количество погибших мирных жителей. Это как раз результат обстрела шрапнелью и гранатами из трехдюймовок. Ладно бы еще трехдюймовки, очень активно работала Украинская батарея тяжелой артиллерии», – рассказывает Цветков.
Количество погибших до сих пор ни один историк точно назвать не может. Общие потери, по приблизительным подсчетам, – более тысячи человек.
…Парк возле станции метро «Сокол». Сегодня это довольно престижный район Москвы. 100 лет назад здесь в братской хоронили юнкеров – тех, которые были против революции. Тогда на церемонии прощания присутствовал и Александр Вертинский. Как раз в эти дни он был в Москве на гастролях. Из-за восстания задержался.
Потом, после победы большевиков, его вызвали в ЧК – Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Потребовали объяснить, зачем он написал контрреволюционную песню.
«В день революции у моего дедушки должна была быть премьера. Он почему-то решил переодеться из образа белого Пьеро в образ черного Пьеро – траурного Пьеро. Как так совпало, что в день революции по всему городу висели афиши с черным Пьеро, уж это я не знаю», – рассказывает Дарья Хмельницкая, внучка Александра Вертинского.
Погибших хоронят через несколько дней. Большевики – здесь, у кремлевских стен. Они роют две ямы, каждая длиной 75 метров. В день погребения вдоль траурных маршрутов стоят вооруженные солдаты. Поет хор. Звучит, конечно, не Вертинский. Есенин. Но спустя 100 лет кажется, что антивоенный гимн, известный сегодня романс, он не только про белых, но и про красных:
…Только так бесполезно, так зло и ненужно
Опускали их в вечный покой.
Те, кто назвал себя в октябре 1917 года Белой гвардией, ушли из Москвы. Ушли непобежденными. Это название, Белая гвардия, они унесли с собой на Дон. Там из них, опаленных первыми боями Гражданской войны, стал формироваться Добровольческий корпус. Маховик братоубийственной войны только начинал раскручиваться.
Читайте нас в Telegram.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
