Его называют первым российским блогером, свои ресурсы он позиционирует как систему формирования человека нового типа. 20 лет назад он начал делать переводы фильмов, в которых не было цензуры. Как бывший оперуполномоченный стал переводчиком? Когда появился его псевдоним и почему он считает, что кино катастрофически испортилось? Об этом писатель, публицист, переводчик, блогер Дмитрий Пучков Goblin рассказал в эксклюзивном интервью телеканалу «МИР».
- Расскажите, что это за место, в котором мы с Вами находимся?
Дмитрий Пучков: Это моя студия. Я здесь занимаюсь так называемым творчеством. Это построено для кулинарных роликов. Есть такой хороший американский сериал «Сопрано», про итальянских бандитов, которые проживают в Соединенных Штатах. Они все время едят, как подобает итальянцам. Мы хотели сделать что-нибудь про итальянскую кухню, и время от времени что-нибудь создаем.
- То есть здесь можно по-настоящему готовить?
Дмитрий Пучков: Да.
- По поводу Вашего имени. Гоблины в фольклоре, по сути, уродцы, гномы, которые живут в подземелье…
Дмитрий Пучков: Нет. Гном – это дворф, а гоблин – это гоблин, такая маленькая зеленая мерзость. Он не человек. Да, у него две руки, две ноги и одна голова, но это не гном. Это такое маленькое зловредное существо. Когда-то в Советском Союзе, по-моему, показывали такой мультик «Приключения мишек Гамми»…
- Там еще была забавная песенка.
Дмитрий Пучков: Да, «мишки Гамми нас рассмешат забавными прыжками». Там главный злодей приводил из леса огров, чтобы бить хороших. Огр – это по-русски великан-людоед. Вот Шрек, например, великан-людоед. Но у нас переводчик их почему-то назвал гоблинами, и с тех пор в сознании русских людей гоблин – это что-то здоровое, огромное, физически сильное, тупое, агрессивное и вообще нехорошее. Хотя на самом деле это не так.
- Но как так получилось, что это слово стало фактически Вашим псевдонимом и даже вторым именем?
Дмитрий Пучков: Я когда-то служил в милиции, в уголовном розыске. Ну вот нас так назвали. Гвардейцев, десантников называют гоблинами, и нас называли гоблинами. А я поскольку был старший, то так как-то прилипло.
- Вас знают в основном как переводчика, Вы и сами себя так часто позиционируете. Как так получилось, что оперуполномоченный милиции Дмитрий Пучков стал переводчиком? Если не ошибаюсь, Вы начали этим заниматься еще на службе?
Дмитрий Пучков: Да. В родной стране много чего делают очень плохо. Например, плохо прокладывают канализацию, плохо дороги асфальтом устилают. И фильмы переводят плохо. Когда смотришь хороший добротный фильм: замечательный сценарий, отличная режиссура, великолепная актерская игра, а перевод отвратительный – люди даже понять не могут, чем этот фильм так хорош. Всегда хотелось сделать лучше. Попробовал – оказалось, действительно получается лучше, чем у многих. В 1995 году начал, и вот никак не остановлюсь.
- История с фильмами с ненормативной лексикой появилась в то же время?
Дмитрий Пучков: Да, конечно. Американцы и вообще западные цивилизации все это давно проехали, и где-то в восьмидесятые годы прошлого века сообразили, что эти вещи – употребление нецензурной брани, например – резко добавляют интереса к произведениям. Раньше там такого категорически не было. Есть хрестоматийный пример: художественный фильм «Унесенные ветром», вышедший в 1939 году. Там было употреблено слово damn – «проклятье». За что с изготовителей фильма слупили сорок тысяч долларов штрафа, по тем временам чудовищные деньги. А как, Вы думаете, на войне солдаты разговаривают, как разговаривают полицейские внутри полицейского околотка? Естественно, там все это [мат] процветает со страшной силой. Если автор хочет так написать – вот он написал. Дальше это прокралось в кино, повторюсь, в восьмидесятые годы. Это не так давно все было. Ну и дальше расцвело, и на здоровье. Когда я перевел «Путь Карлито» другану на день рождения в подарок, собрались мужики, все посмотрели, все в восторге: как замечательно, все заиграло совершенно другими красками. И только жена его сказала: «Дима, это был мой любимый фильм! Но после того, как ты его так перевел, я его смотреть не буду никогда». На что я ей сказал: «Ира, наконец-то ты поняла, о чем этот фильм. Не будешь смотреть – и слава Богу».
- 1 июля 2014 года, когда вступили в силу поправки о запрете использования ненормативной лексики в кинопрокате, Вас фактически оставили без хлеба?
Дмитрий Пучков: Ну, в каком-то направлении да, я ж не только переводами занимаюсь, у меня такая широкозахватная деятельность, что переводы в ней вовсе не главное. Да, это серьезный источник дохода, и это печально. Но оно какое-то глупое, на мой взгляд. Эти попытки заботиться о нравственности граждан путем запретов – на мой взгляд, полная чушь. Я родился в 61 году в военном городке, в городе Кировограде на Украине. Военный городок, кругом одни военные, все коммунисты, как Вы понимаете, но все матерные слова я почему-то выучил уже годам к четырем, максимум к пяти. Обращаю Ваше самое пристальное внимание – никакого американского кино, никакого тлетворного влияния Запада, ничего вообще, и вдруг. Как же так получилось, хотелось бы знать. Вот мы с Вами общаемся и почему-то подобных слов не употребляем. С моей точки зрения, у всего в этой жизни есть свой уголок. Нецензурная брань в моем понимании – это специальный язык для мужиков, на котором мы разговариваем на рыбалках, на охоте, в бане и на службе. Это нормально, там, где нет женщин и детей. Я без вас знаю, что хорошо, а что не хорошо. Что это за бред? Ну, я думаю, что скоро отменят все равно.
- Что вас подтолкнуло уйти в интернет? Сегодня Ваш сайт ежедневно посещает больше ста тысяч пользователей. У Youtube-канала подписчиков миллион четыреста тысяч человек. Это же популярность.
Дмитрий Пучков: Четыреста девяносто! Количество подписчиков растет на пятнадцать тысяч в месяц. Интернет случился как-то внезапно для всех. Оказалось, что там можно построить сайт и на нем что-нибудь писать. Оно тогда развивалось ступенями: сначала только тексты, картинки нельзя было вешать, они через модем не пролезали; потом появились микроскопические картинки, потом они становились все больше и больше, и, в конце концов, потолок – видео, как сейчас в высоком разрешении, 4К. Я, как все советские мальчики, в детстве читал фантастику, и эта технология ничего особенного из себя не представляет. Все всем очевидно было еще в пятидесятые. Я как жизнерадостный графоман, а я себя таковым считаю, мне нравится тексты писать и слова переставлять по-всякому, я способный к этому, захотел писать про всякое. Я себе завел сайт и принялся на нем писать, терпеливо поджидая, когда начнут пролезать фотографии и видео. В общей сложности на это ушло примерно 20 лет.
Свои интернет-ресурсы Вы позиционируете как систему формирования человека нового типа. Какой он, этот человек?
Дмитрий Пучков: Я в шести школах учился, я разных учителей видал. Одних вообще не слушают, а у других все сидят как мыши под метлой, боясь пошевелиться. У нас химичка была такая, что если ты у нее получал тройку, то потом мог всех обыграть на школьных олимпиадах. Таких учителей все ненавидели, пока учились в школе, а потом оказывалось, что это были самые лучшие учителя, которые тебя чему-то научили. Нужна ли химия? Вот я перевожу сериал «Во все тяжкие» – конечно, нужна! Я до сих пор помню, что она мне говорила. И немка у меня такая же была. Вот по весне поехали в Германию, так я до сих пор все понимаю, несмотря на то, что прошло сорок два года. Это полезно, очень полезно. Соответственно, детей нужно учить хорошему, доброму, и подтаскивать их к хорошим и правильным вещам.
- Сериал «Чернобыль», кажется, не обсудил только ленивый. Вы достаточно категорично о нем отозвались, назвали «антисоветским» и даже «русофобским». Почему?
Дмитрий Пучков: Была ли эта катастрофа? Да, была. Правильно ли ее ликвидировали? Да, правильно. Всеми имеющимися в наличии у Советского Союза средствами ее старательно ликвидировали. Про что кино, хотелось бы узнать? Про то, что людей не эвакуировали через три секунды после того, как снесло крышку у реактора? Не знаю, я человек военный, но не представляю, как можно 50 тысяч человек взять и вывезти. Не завыла сирена, не заорали «Бросайте жилье и бегите» – Вы представляете, сколько там людей просто убьют в ходе такого бегства? Так делать нельзя. А когда мне показывают, что министр угольной промышленности с двумя автоматчиками приехал к шахтерам: «Сейчас все соберетесь и поедете в Чернобыль», а от лица шахтеров выступает какой-то пахан – это кто такой вообще? Ну и крики «А как же, по-твоему, было»? Элементарно. Собрание в актовом зале, сидят шахтеры, и директор шахты им объяснял. Как, собственно, потом шахтеры в интервью и говорили: выступал директор шахты и говорил: «Парни, Родине надо помочь». Парни собрались и поехали Родине помогать. Это похоже на то, что показано в этом пропагандистском сериале? Нет. Ничего общего, начиная от стаканов водки, из которых отхлебывают и ставят. Вы где такое видели вообще? Вы хоть спросите. У них там были какие-то украинские консультанты, естественно, антисоветчики и русофобы. Вы хоть про водку объясните, как ее пьют-то. Если стакан, то его целиком выпить надо. Это много. Стаканами у нас только в случае горя какого-нибудь пьют, а не на посиделках. Чушь даже в мелочах. Ну и замечательно показано в конце, что от чернобыльской катастрофы погибло от сорока, до, приготовьтесь, девяноста тысяч человек. То есть такой замечательный разброс в пятьдесят тысяч человек – как это вы учет ведете? Пропадают эти титры и появляются следующие: «Советское правительство сообщило, что погиб 31 человек». Это не ложь и не пропаганда, Вы считаете? Кровавые совки куда-то девяносто тысяч трупов притырили.
Дмитрий, а Вы сами ходите в кино, можете «подсесть» на какой-то сериал?
Дмитрий Пучков: В кино хожу. Начиная с 2016 года, минимум два раза в месяц. Меня многие называют «кинокритик», но я кинокритиком не являюсь. Я просто зритель, который может озвучить собственное мнение. Кино катастрофически испортилось, просто катастрофически. Раньше-то хороших фильмов было немного, а теперь их исчезающее мало. Так что даже не знаю, что сказать. Есть специфический коммерческий аспект: 75% зрителей американских кинотеатров – это подростки в возрасте от 13 до 17 лет. Именно на них зарабатываются основные деньги. Для меня странно смотреть на таких персонажей, как «Мстители» или герои в красных трусах поверх синих колготок. А дети бегут и смотрят, для них такие сказки – это интересно. Ну а раз все силы брошены в основном на это, то кино для взрослого человека практически нет. Я такие фильмы встречаю с частотой один раз в год. Чаще не бывает. Наше кино не смотрю практически вообще никакое. Только вынужденно, фильмы, про которые будут говорить, какие будут обсуждать.
Во время прямой линии с президентом России Вы обратились к Владимиру Путину с вопросом, собираются ли власти вводить уголовную ответственность за распространение фальшивых сведений в СМИ и социальных сообществах. Каким должно быть адекватное наказание за фейки?
Дмитрий Пучков: Разное. За какие-то поступки человека могут пристыдить, сказать, что так делать нехорошо. За другие, если это несколько тяжелее, оштрафовать. За третьи – назначить какие-нибудь исправительные работы, например, чтобы он с метлой и шваброй метался по улицам. Наводил порядок. Могут дать условный уголовной срок. На год. Если ты в течение года еще что-нибудь совершишь, то ты сядешь. Могут просто посадить. Это все зависит от тяжести содеянного. Это не значит, что за какие-то фейковые новости тебя немедленно упекут на десять лет на лесоповал.
Вы говорили, что более 20 лет в интернете, и даже называли себя одним из первых российских блогеров…
Дмитрий Пучков: Это причастные меня так называют. Но вообще первый, да. Не один из, а первый.
Как сильно поменялось блогерство за это время?
Дмитрий Пучков: Раньше интернет был доступен только через персональный компьютер. А ПК стоил, грубо говоря, тысячу долларов – это гигантские для того времени деньги. В интернете были люди, которые заходили туда с работы, или состоятельные взрослые люди, которые могли себе позволить такую игрушку. Потом, по мере расширения и удешевления, туда влезли дети. Когда дошло до них, а с телефонами это вообще уже обрело размер катастрофы, интернет катастрофически отупел.
Деградация?
Дмитрий Пучков: Да нет… Поначалу кажется, что «все заполонили», но это не так. Они сначала заполонили, а потом, как и все, поскольку интернет – для всех, разбились на группы. Здесь у нас кружок любителей игры в Warcraft, здесь мы сажаем помидоры и огурцы на приусадебном участке, тут у нас рыбалка, тут мы, не знаю, тормоза у машин чиним. Все побито на такие мелкие сектора, и все любители сидят там. Человек физически не может дружить с тысячей человек, ему нужен свой маленький мирок. А когда ты в этом тесном мирке сидишь, то дураков малолетних вроде как даже не видишь.
Переводы, сайт, Youtube-канал: Вы человек максимальной производительности. Где Вы черпаете силы, откуда берете ресурс?
Дмитрий Пучков: Ну, есть семейство, которое меня ограждает от мирских забот, чтобы я занимался только тем, чем я занимаюсь. Я не знаю, где что продается, сколько стоит хлеб. Я десятилетиями не представляю, что покупают в магазинах. Если моей женщине что-то нужно, я ее сажаю в автомобиль и везу в магазин, она там что-то выбирает, я за это плачу, гружу в машину, дома выгружаю, и мы это съедаем. Она занята устройством быта, а я работаю. На мой взгляд, это разумно, если у меня лучше, чем у нее, получается зарабатывать деньги, то, наверное, надо меня на этом сосредоточить и не отвлекать.
- Дмитрий, спасибо за интересную беседу!
Подробнее в сюжете: Гости эфира
