Парадоксально, но факт: Первомай по-прежнему жив. В наше время он утратил всякий идеологический смысл, но привычка собираться на маевки, т. е. выезжать за город на шашлыки, осталась.
Широкомасштабные шествия появились сразу после победы Октября, а окончательно оформились в 1930-е годы. Парады физкультурников, мажорная музыка и многотысячные колонны демонстрантов в столицах всех республик Союза. Но, несмотря на весь официоз, народ этот праздник любил и ждал. Фактически первомайские демонстрации заменили собой отмененный пасхальный Крестный ход. Вместо хоругвей несли портреты вождей. Вместо псалмов пели песни о советской родине. Веселая карнавальная стихия.
Народные гуляния в виде уличных шествий, музыка, красивая одкжда. Чем не карнавал? Советские женщины на первомайской демонстрации превращались в поистине знойных красоток. Вроде бы, все прилично, но и ничего лишнего.
«В 30-е годы все шли в трусиках. В бюстгальтерах, с маечкой. Так все говорили: ах, красавица», – рассказывает Евгений Хорошевцев, народный артист России, диктор протокольных мероприятий президента РФ, профессор факультета искусств МГУ.
«В какой-то степени эротическое начало, оно пришло, несомненно, благодаря вот этой общественной роли женщины, когда открылась не только для себя, но вышла на улицу, стала героиней, стала гордиться собой. И при этом она еще и разделась», – считает искусствовед, историк советского плаката Александр Шклярук.
Советский карнавал, или что-то вроде крестного хода. Первое мая – праздник для новой религии. Религии, которая называется коммунизм, для страны, где все должны быть равны. Страны победившего социализма. Не жизнь, а настоящий рай.
«Коммунисты строили царство божье на Земле, и поэтому для них Новый год заменял Рождество. Первое Мая, я не знаю, – Троицу или Пасху. 7 Ноября – это праздник урожая. Но практически это были какие-то религиозные мистерии», – рассуждает историк и публицист Лев Лурье.
Карнавальное ощущение подчеркивала ночь перед праздником. Колонны демонстрантов начинали движение в шесть утра, чтобы предстать перед президиумом в 10 утра, в котором сидели члены ЦК, обкома или горкома партии. Так как движение начиналось от общежитий для иногородних, в них ночевало и большинство горожан. Именно ночевали, потому что в эту ночь, на 1 мая, не спал никто. Спиртное на демонстрации было строго запрещено, поэтому все запасались им накануне. Бутылки с праздничным напитком помещались в громоздких транспарантах на колесах в любых количествах. Поэтому когда демонстранты подходили к парадной трибуне, многие не могли сдержать веселья. Милиция пьяных не задерживала: праздник же.
Сакральное место, конечно, – Красная площадь. У стен Кремля, на трибуне Мавзолея, за демонстрацией наблюдали советские вожди. А люди в колоннах – за вождями. Будь то Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев… На тибунах дежурили врачи, но так, чтобы народ не видел. Вожди себя иногда не очень хорошо чувствовали. Говорят, что Сталину иногда даже наливали глинтвейн – от простуды. А вот советские дикторы наливали себе сами.
«Ужас: холод, мороз, зубы склеивались. Юрий Борисович позвал меня и говорит: «На». Он вытаскивал фляжечку, там коньячку чуть-чуть, промочить горло, чтобы все звучало», – вспоминает Евгений Хорошевцев.
Он и Юрий Левитан стояли, как правило, на нижней трибуне Мавзолея, рядом с членами Политбюро. Но так было не всегда.
Последний этаж ГУМа. Здесь у советских дикторов появилась своя студия. Очень удобно: сидят высоко, видно все, Красная площадь как на ладони. Мавзолей буквально напротив.
Первомай для кремлевских дикторов – святое дело. Ничто не может отменить работу. Ни болезнь, ни похороны, ни рождение ребенка.
«Жена уехала в роддом со словами: «Я поехала рожать тебе сына, а ты опять на праздники». Я говорю: «А что делать?». Она: «Тебе будут звонить, все будет хорошо». И один из работников идеологического отдела все время звонил в родильное отделение. И, значит, спрашиваю, что сейчас делается? «У тебя сын родился». Я как закричал: «Да здравствует 1 мая! Ура!». На всю площадь», – рассказывает Хорошовцев.
Составление лозунгов, говоря современным языком, слоганов, всегда было особым искусством. Сразу после Великого Октября и до начала Великой Отечественной в ходу были революционные символы. Такие слова как «интернационал», «диктатура пролетариата», «объединенный революционный фронт». Врагов называли «буржуй», «спекулянт», «помещик». Потом все поменялось. Всех стали поздравлять словами «С Первым мая, дорогие товарищи!», «Мир, труд, май!».
К демонстрации начинали готовиться за месяц – целыми трудовыми коллективами. На заводах специально оставались после работы, чтобы рисовать плакаты, мастерить цветы из гофрированной бумаги. И что-нибудь посерьезнее – пропеллеры, самолеты, автомобили, гербы советских республик. Но самое ответственное – портреты вождей пролетариата и членов Политбюро. Чем эти портреты больше, тем лучше.
«Это была колоссальная работа… Причем индустрия была такая, что заводы по производству художественных красок переключались на государственный заказ. Ткани ¬- сотни квадратных метров ткани», – описывает происходившее Александр Шклярук, искусствовед, историк советского плаката.
В Москве праздничные колонны демонстрантов начинали формироваться на улице Горького, ныне Тверской. По сути, демонстранты представляли собой страну в миниатюре.
Демонстрация была парадной витриной советского общества. Каждая колонна формировалась от отдельного предприятия или института. Когда она подходила к трибуне, диктор произносил соответствующее приветствие. Например, колонне МГУ: «Слава советской молодежи!». Колонне завода ЗИЛ: «Слава рабочему классу!». Лозунги к 1 Мая утверждались ЦК КПСС и публиковались в газете «Правда» накануне. Где бы ни проходила демонстрация – в Москве, Ташкенте или Якутске – лозунги были одни и те же.
«Мне, как маленькому ребенку, нравилось, что когда мы проходили Красную площадь, потом нас в определенном месте ждали грузовики с открытыми бортами, и мы туда залазили, укладывали атрибутику и с песнями возвращались домой», – вспоминает Александр Гайдмак, директор музея московских профсоюзов.
А дома ждал праздничный обед. На столе деликатесы – конечно, по советским меркам. Хорошая колбаса, банка рижских шпрот, всевозможные салаты. Высший шик – красная икра. Все это хозяйки доставали заранее. К их счастью, цены на продукты в апреле немного снижались, а в дни праздника расцветала уличная торговля.
«Торговали чем-то неожиданным в советское время. Мячиками-раскидайками, такие были на ризинке, торговали леденцами. Были откуда-то взявшиеся цыганки, какие-то странные люди, которые торговали товарами, которых обычно не было, и которые дети мечтали купить», – говорит Лев Лурье.
Мечта создателей СССР и их последователей была, конечно, куда более глобальной. Построить коммунизм, желательно на всей планете. Вот что завещал Владимир Ленин: отмечать надо «свое пробуждение к свету и знанию, свое объединение в один братский союз для борьбы против всякого угнетения, за социалистическое устройство общества».
Ленин и первомайская демонстрация – канонический сюжет. Даже дети знали, что «Ленин был добрым и смелым, учил не бояться труда и самое малое дело по-честному делать всегда!». Образ вождя мирового пролетариата окончательно сложился как раз после первомайских демонстраций – костюм-тройка, и вечная кепка, если не в руке, то на голове. Всю эту лениниану лепили фактически по одному лекалу. Портреты, памятники, скульптуры появились в том числе, и благодаря фотографиям с первомайских демонстраций.
Первое мая нерабочим днем советская власть сделала сразу же, в 1918 году. Так и повелось.
Первые официальные мероприятия в Первомай в победившей Стране Советов проходили в Москве на Ходынском поле. Это был военный парад, парад Рабоче-крестьянской Красной армии. Наблюдал за ним с возвышения Лев Троцкий, в то время народный комиссар по военным делам. Оркестр играл «Интернационал», красноармейцы чеканили шаг.
Сегодня Первомай уже не карнавал, не крестный ход. И политического смысла в нем практически не осталось. Это праздник весны, повод для встречи с семьей. Открытие дачного сезона. Маленький отдых после долгой зимы. В этом смысле – всеобщая солидарность.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
