Бороться за независимость африканским странам помогали советские офицеры. В том числе и те, кто воевал на фронтах Великой Отечественной. Об их подвигах знает политический обозреватель «МИР 24» Роман Никифоров.
Сталинград – это не только про географию или историю. Это символ – символ мужества, стойкости, подвига. Например, битву при Квито-Кванавале часто называют ангольским Сталинградом. Ведь она изменила ход затяжной войны – заочного противостояния сверхдержав с участием их союзников. Именно здесь сокрушительное поражение потерпели колониалисты и расисты.
Ильяс Норов и Сергей Павлов в Анголу попадают в 1980-х. Высококлассные технические специалисты – обслуживают системы ПВО.
«Практически еженедельно ездили на передовую, а там прямая дорога, километров 60, наверное, один в руль, один наверх на крышу с автоматом. Сколько машина может выжать, столько и гнали».
Сорок лет спустя они ищут на старых фото знакомые лица. На снимке Игорь Сечин. Действительно, в 1984-м Сечин заканчивает филфак Ленинградского госуниверситета, специализация – преподаватель португальского и французского. И год спустя, во время срочной службы, отправляется в Анголу. Затем работает переводчиком в Мозамбике. По возвращении на родину его замечает Анатолий Собчак, приглашает в свою команду. И дальше Сечин следует за Владимиром Путиным. Замруководителя администрации президента, c 2008 по 2012 годы – вице-премьер в правительстве Путина. Сегодня возглавляет корпорацию «Роснефть».
Но вернемся к Анголе – седьмая по территории африканская страна. С богатейшими запасами алмазов: сегодня по объему их добычи и производства занимает третье место в мире – 12% глобального рынка.
Впрочем, для Москвы «камни не имеют значения». Советский Союз активно поддерживает антиколониальное движение в Африке и Азии – из соображений идеологических. И сам тратит огромные деньги на обучение иностранных студентов – например, второй президент Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш, что правит 38 лет – выпускник Азербайджанского института нефти и химии.
Ангольским повстанцам СССР помогает с конца 1950-х, в том числе оружием: на 55 миллионов долларов за 15 лет, по нынешним меркам тянет на полмиллиарда. Однако добиться независимости Анголе от Португалии удается только в 1975-м. Она попадает в третью антиколониальную волну. В 70-х только в Африке независимость обретают Мозамбик, Габон, Гамбия, Джибути, Кабо-Верде, Гвинея и Гвинея-Бисау.
Победители – три народно-освободительных движения – договориться между собой не могут. Каждое из них опирается на отдельный этнос. Плюс разногласия идеологические: например, группировка УНИТА – антисоветская, парадоксальным образом совмещает идеи негритюда – учения об исключительности черной расы – с маоизмом и либертарианством.
Власть захватывает Народное движение за освобождение Анголы МПЛА. Просоветское, позже объявляет себя Партией Труда. Вот и герб для страны выбирает соответствующий: мачете и мотыга, зубчатое колесо, кукуруза, хлопок, книга и пятиконечная звезда.
В ноябре 1975-го сразу после основания государства начинается гражданская война. Плюс интервенция. С севера наступает Заир – ныне Демократическая Республика Конго, с юга – ЮАР, через свою колонию – Намибию. Причем, Южно-Африканская республика – это апартеид, официальная политика расового разделения: все привилегии для белых, ограничения прав и резервации – для аборигенов.
«Формально развитые страны, как это называлось, в том числе Соединенные Штаты Америки, этот режим осуждали, но в то же время оказывали Южной Африке достаточно серьезную помощь».
США и Британия спонсируют, подстрекают агрессоров – по, сути, ведут войну чужими руками. Для них любая страна, что взяла курс на социализм, становится мишенью. А тут джек-пот: не только идеология, алмазы!
Правительство Анголы обращается за помощью к странам соцлагеря. И уже через несколько дней в страну прибывают первые советские советники. По всему Союзу срочно ищут переводчиков.
«Туда направляли людей, даже которые базово, например, не знали португальского языка, которые являлись специалистами по испанскому языку, португальский переучивали уже на месте, потому что они похожи», – отметила Александра Кузнецова-Тимонова.
Случаются казусы. В Африку прибывает специалист со знанием китайского. Ангольцев не понимает, но военных трудности перевода не интересуют. Ты же переводчик – переводи!
Подполковник запаса, ветеран войн в Анголе и в Мозамбике Игорь Ждаркин изучал именно португальский. Как и другие советские переводчики, при штабе не сидел – все время на передовой.
«У меня контузия, прилетел вот такой вот от земли 155-миллиметровый снаряд, который на 47 километров летал. Если бы не дерево, я бы вам сейчас ничего не рассказывал. Снаряд ударил в дерево», – вспоминает Игорь Ждаркин.
Москва организует новые поставки оружия: зимой приходят 320 танков и 22 самолета, а также вертолеты, бронемашины, артиллерия и, конечно же, автоматы Калашникова. Масштабную помощь оказывают кубинцы – направляют два десятка пехотных и бронетанковых бригад. Уже к весне совместными усилиями удается отбросить интервентов на исходные позиции.
«Мы тут же надели пятнистую форму их вооруженных сил, абсолютно без знаков различий, что ты капитан ли, лейтенант ли, полковник ли. Все были в одной и той же форме, и мы обращались друг к другу только по имени-отчеству».
Схема участия прежняя: формально ангольскими отрядами командуют местные, но за ними стоят опытные советские военные. При необходимости сами берут в руки оружие. Хотя даже спецназовцев оформляют просто как советников. Советские летчики обучают ангольских пилотов, и вылетают с ними в парах на боевые задания. В Анголе своя специфика.
«Бывает, передвигаешься где-то там. То кобра напротив тебя встанет. Товарищ говорит: плюющуюся змею встретил, очки не успел надеть, в глаз попала, глаз еле спасли».
Всего через Анголу проходят 11 тысяч советских военнослужащих, в том числе более сотни генералов и адмиралов. Но это только официально.
«Удостоверение участников боевых действий людям начали выдавать только в 1983 году. То есть, думаю, не согрешу против истины, если скажу, что там только военнослужащих будет тысяч 15».
Советское телевидение об этой войне периодически рассказывает: описывает страдания простого ангольского народа. Вот только про воинов-интернационалистов ни слова.
«Камарадос советикус» – советские товарищи – в Анголе не только воюют.
«Там были и гражданские. Например, из Узбекистана, хлопок сажали, потом там были по электростанциям, там были мостостроители, то есть людей гражданских, врачей очень много было».
Самый известный совместный проект – гидроэлектростанция «Капанда». Дает половину всего ангольского электричества. Начинают строить вместе с бразильцами еще при Союзе, завершают при участии российских компаний.
Советская помощь – военная и гуманитарная – прекращается только после развала СССР. Но к этому моменту ангольцы успевают одержать решающую победу – ту самую, при Квито-Кванавале. Ожесточенные сражения начинаются в августе 1987-го и длятся более семи месяцев, в них снова участвуют войска ЮАР, применяют химическое оружие и запрещенные шариковые бомбы. Защитники Анголы проявляют героизм. Кубинцы даже специальную медаль выпускают. Среди награжденных 90 советских воинов.
В итоге убедительная победа Анголы. И хотя боевые действия продолжаются до 2002 года — это уже партизанская война со стороны УНИТА. ЮАР же получает тяжелый удар — через два года отпускает Намибию: последняя африканская колония становится свободной. А в 1994-м исчезает и режим апартеида.
«Битва при Квито-Кванавале стала поворотным моментом в освобождении нашего континента — и моего народа — от бича апартеида», — говорил президент ЮАР с 10 мая 1994 по 14 июня 1999 года Нельсон Мандела.
«О том, что мы там находились, я, например, абсолютно не жалею. Она до сих пор остается дружественной страной России».
Всего в Анголе погибли 54 советских воина. Подвиг интернационалистов был оформлен просто: служба в боевой части за таким-то номером. И все… Вернуть имена героям этой неизвестной войны — долг перед их памятью.