Советник президента России по вопросам развития интернета Герман Клименко дал эксклюзивное интервью телеканалу «МИР 24», в котором рассказал о перспективе отключения страны от интернета, причине блокировки Telegram и анонимности в Сети.
– Вы заявили, что Россия технически готова к отключению от мирового интернета. Зачем?
Герман Клименко: Все очень быстро развивается. Еще недавно все считали, что вопрос прерывания интернета вообще не обсуждается, что эта услуга должна быть оказана всем и всегда. Но возник вопрос. Наши коллеги, которые внедряли у нас Windows Microsoft, говорили, что нам не нужно импортозамещение, обещали, что все будет нормально, что это только бизнес и никогда-никогда политика не вмешается в наши отношения. Сейчас стало понятно, что это все не совсем так. Сейчас постоянно муссируется история, что нам отключат SWIFT, те или иные программные продукты. Более того, часть продуктов и так отключается, когда возникает вопрос санкций. У многих молодых программистов внутренняя паранойя, внутренний генетический 1937 год, они опасаются, что чиновники или ФСБ отключат интернет. Но вопрос в том, что произойдет, если завтра нас кто-то по каким-то причинам отключит. Тот, кто профессионально участвует в интернете, знает очень много разных историй. Например, что СМИ хостятся за рубежом. Значит, если отключат хостинг и возникнет преграда, то ресурс будет недоступен. Мы решили протестировать, насколько в случае отключения мы сможем работать – насколько у нас останется почта, телефон, телеграф. Три года назад проводились такие учения. Выяснилось, что все не так просто, но и не ужасно. Много ресурсов часть своих оконечников держат за рубежом, что-то арендует, но в целом ситуация не криминальная.
Все законы, которые принимались – Закон о забвении, о блогерах, о персональных данных и другие – очень корректно отрегулировали отрасль. Тут вопрос: кто кого отключает. На нашей стороне на текущий момент я не знаю ни одного чиновника или бизнесмена, который говорил бы, что мы хотим отключиться от зарубежа. Проблематика заключается в том, что есть нарастающий риск, что нас отключат.
– Технически это возможно?
Герман Клименко: Да, примеры есть. Можно построить забор. Можно посмотреть, как работает Китай. Там интернет зарегулирован, наверное, на 95%. Тот, кто хочет обойти, тот всегда обходит. Почему бы не поговорить о возможностях? При этом по-другому начинает ходить трафик, нагрузки, какие-то ресурсы, возможно, отвалятся. Я сейчас читаю много текстов. Мне пишут: «Вы, негодяи, задумали страшную вещь». Я пытаюсь объяснить, что на той стороне провода все стоят на ушах,что-то делают, борются, негодяев не видел, решается задача, которую надо решить. Иногда просто достаточно поговорить. Уверяю вас, что в Роскомнадзоре работают прекрасные в личном плане люди, но они не пиарщики и не силовики. Роскомнадзор выполняет простую опцию, как ему положено по закону – как сотрудник ГИБДД, который вас штрафует за пересечение двойной сплошной. Вы можете истерить, но есть закон.
– Зачем в свете того, что вы сказали, блокировать Telegram?
Герман Клименко: Можно я вам открою большую тайну? Заблокировать Telegram должны были три года назад, может, даже четыре. Если говорить о вине Роскомнадзора, то она в том, что они три года пытались договориться. Когда меня 2,5 года назад назначили советником, меня спросили о будущем Telegram. Я сказал: идет тренд на уменьшение анонимности, Павел Дуров (основатель мессенджера) рано или поздно будет договариваться с государством. Анонимность никому не нужна. Я сказал, что это займет два-три года. За эти слова меня полоскали три месяца, говорили, что Клименко хочет закрыть Telegram. Но я говорил не о закрытии Telegram, а о трендах.
Вопрос в том, должна ли международная компания, находясь на территории чужого государства, сотрудничать с ним. Ответ, всегда, – да. Исторически так сложилось, что интернет развился быстрей, чем законодатели об этом подумали. Поэтому у нас есть текущая правка. Все из-за этого немного нервничают и злятся, но ничего не меняется.
– Зачем потребовались шифры или ключи от Telegram?
Герман Клименко: История предельно простая. Есть шесть телефонов террористов, которые взрывали метро в Петербурге. Все они общались через Telegram. Никто не обвиняет Telegram, что с его помощью общаются. Но есть решение суда и Конституция, положение которой Павел все время продает, утверждая, что он защищает тайну частной переписки. Но он все время забывает добавить, что тайна частной переписки может быть нарушена только по решению суда (Дуров и его сторонники утверждают, что у него требуют ключи, позволяющие дешифровать любые сообщения – «МИР 24»).
Павел наотрез отказывается сотрудничать с нами. Не знаю, сотрудничал ли он с США, но с нами отказывается. В основе сегодня происходящих событий есть конкретное уголовное дело, конкретные шесть номеров телефонов и запрос ФСБ к Павлу выдать переписку или данные, которые у него есть, по этим историям. Павел не отвечает, что он выдаст эти данные только по решению суда или что решение суда неправильно оформлено. Он отвечает, что никогда, никогда, никогда, никогда не будет сотрудничать с правительственными органами. Это дикость. Так никто ни в одной стране мира не позволяет себя вести. Разговор идет со всеми. Там и так хватает сложностей в отношениях, но они с нами разговаривают. Они приезжают ко мне, в Роскомнадзор, в Министерство связи, рассказывают, что и почему они могут или не могут. Идет диалог. Вопрос должен быть решен. Он может быть решен или корректно для всех, или финализированно – например, Telegram полностью покинет территорию России.
– А как это возможно? Роскомнадзор пытается закрыть Telegram, легла половина российского интернета, но только не телеграмм. Более 19 млн IP-адресов заблокированы, подвисло все.
Герман Клименко: Ну что значит половина, 19 млн IP-адресов, у меня в голове столько нейронов не помещается. А вы знаете, сколько всего в интернете IP-адресов, сколько это число от их общего объема? Это 0,3%, на всякий случай. Теперь вопрос, сколько лично у вас – давайте уберем вопли владельцев телеграм-каналов, которые рискуют остаться без денег, всю эту истерику - как лично вы пострадали.
- Я ни в чем не пострадала, потому что большую часть времени я провожу на работе и в интернете бываю очень немного.
Герман Клименко: Хорошо, кто пострадал.
– Пострадали те, кто ведет через интернет бизнес, Amazon, который, как говорят, может вообще уйти с российских рынков.
Герман Клименко: Павел перешел в Amazon и Google не с платной услугой, а с возможностью бегать от запрета, то есть ставить свои сервисы на чужие IP-адреса. Дело в том, что в серьезном бизнесе есть такое понятие, как инфраструктурная IT-безопасность. Ну там серверы купить. Если вы работаете в Англии, то вы там ставите серверы, если вы работаете в России – ставите в России. Но если вы, простите, жадный упырь, то вы ставите один сервис в надежде, что до всего достучится трафик. Но есть DDoS-атаки, которые кладут целиком хостера. Грубо говоря, Дуров сейчас по сути произвел DDoS-атаку, правда с помощью методов, которыми реагирует Роскомнадзор, а Роскомнадзор не может реагировать по-другому (DDoS-атакой называется большое количество запросов к одному серверу с нескольких компьютеров, на которые тот не успевает отвечать, в случае с Telegram сервис использует большое количество серверов, которые блокирует один Роскомнадзор - «МИР 24»). Произошла имитация DDoS-атаки. Как ее лечат. Да так же, как и все. Вот я переписываюсь, и мне люди пишут: «Гер, ну неудобно». Я говорю: «Что у вас было?». Они – у нас было издание, СМИ. За $5 в России арендовали в России по IP, и все стало хорошо. Ну, 3 часа не работали. Это плохо, я не говорю, что это хорошо. Я бы на месте Роскомнадзора объявил бы о том, что собираюсь банить хостинг Amazon, и дал бы им три дня. Всем было бы хорошо. Наши бы ушли, кому это надо. Если вот так серьезно посмотреть список сайтов, кто пострадал, они делятся на две истории. Первая – это сервисные истории, которые в течение одного-двух дней решают все свои задачи, вторая – это сайты, которые не должны были бы там быть. Это банки, поликлиники, больницы, которых субподрядчики захостили где-то там.
– Какие следующие ресурсы заблокируют? YouTube, Instagram, Facebook.
Герман Клименко: Когда наши суды предъявляют претензии YouTube, он выполняет решения наших судов. Я не знаю, что происходит в Instagram и Twitter, но я точно помню, что я общался с Twitter сам, они все в рамках каких-то коммуникативных историй реагируют на решения суда. Может, данные не выдают, но блокируют ресурсы. Это важный вопрос, но я тут плаваю. Я точно знаю, что на решения судов они реагируют. В отличие от Дурова, они не спускают это в шредер. На месте Роскомнадзора я бы делал то же самое, только раньше и по-другому.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Большое интервью
