Историк проанализировал последствия решений, принятых на Шестом саммите СВМДА

Кувейт стал новым участником Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. О его присоединении на Шестом саммите в Астане объявил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Какие возможности открывает форум для стран-участниц и почему на него возлагают большие надежды? Об этом телеканал «МИР 24» побеседовал с доктором исторических наук, профессором, директором Института стран Азии и Африки Московского госуниверситета Алексеем Масловым.

- Итак, Кувейт стал 28-м государством – членом Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Что дает членство в СВМДА и насколько важно для самого объединения расширение границ стран-участниц?

Алексей Маслов: Это расширение площадки для обсуждения. В том числе для выработки целого ряда экономических мер, которые сейчас очевидным образом нужны. От чего вообще страдают страны Азии, что они пытаются решить? Вот то, что мы называем мерами доверия, – это меры доверия в области торговли, политики, безопасности. И Азия выстраивает свою концепцию жизни в геополитическом пространстве.

Проблема долгое время заключалась в том, что подавляющее большинство стран Азии в течение последних десятилетий было буквально отстранено от решения ключевых вопросов. С одной стороны, Азия сейчас производит почти 60% мирового ВВП. Казалось бы, очень солидный игрок. Но, с другой стороны, когда речь идет, например, о том, чтобы влиять на валютные операции, на банковскую и финансовую сферу, здесь уже играют роль совсем другие страны. И это уже не устраивает основных мировых производителей. И речь идет не только о таких крупных монстрах, как Индия, Китай, но и о странах, которые сегодня выпускают большую часть и сельхозпродукции. Ну, например, это страны Центральной Азии и так далее.

И вот перераспределение центров принятия решений сейчас для Азии очень важно. Поэтому присоединение новых стран – это расширение той площадки, которая будет принимать решения и делать мир по-настоящему многополярным.

- Вы говорите, что совещание заинтересовано в расширении своей базы, в расширении площадки. В этом смысле Шестой саммит стал, не побоюсь этого слова, революционным! Потому что прозвучало и было принято решение, что из такого форума, где встречаются каждые четыре года главы государств, а через два года после них министры иностранных дел, это становится постоянно действующей международной организацией. То есть предстоит большое переформатирование?

Алексей Маслов: Абсолютно точно. И вообще, обратите внимание, что по тому же пути идут очень многие международные организации, которые формально существовали десятилетиями. Но в таком вялом состоянии именно площадок для дискуссий, для обсуждений. И как они изменили свой характер!

То же самое можно сегодня сказать и про ШОС, и особенно про последний саммит БРИКС. Мы видим, что даже АСЕАН, который существует с 60-х годов именно как совещание стран юго-восточной Азии, тоже пытается выйти на уровень принятия решений. Потому что сейчас просто совещаться недостаточно, как и недостаточно просто делиться своими мнениями и позициями. Нужно принимать какие-то ключевые решения.

Почему ШОС способна изменить мировую конфигурацию

Пояснения политолога

Сейчас мы понимаем, что, по сути, на площадке работает несколько организаций, я сейчас про Азию, которые частично перекрывают друг друга, и это нормально. Потому что всем казалось, что организации должны противоречить друг другу. Вот одни и те же организации покрывают несколько регионов. Это, прежде всего, ШОС, Совещание по мерам доверия в Азии, это и частично БРИКС, и Большое Евразийское партнерство. Формально они перекрывают друг друга, чтобы усилить моменты принятия решений.
И, обратите внимание, есть еще один важный момент. Все эти организации говорят, что «мы не пытаемся запараллелить ООН, мы не пытаемся торпедировать ООН». Как раз наоборот, мы возвращаемся на те позиции, которые были изначально заложены как организации для создания новых мостиков, новых систем взаимодействия. И то, что сейчас этот форум становится постоянно действующим, на мой взгляд, это знак того, что мы переходим к каким-то реальным действиям. Потому что нужно будет принимать решения, декларации. Декларации – это не просто именно как декларация, это целый ряд позиций стран, которые должны быть консолидированы. То, чего не хватало в Азии.

На мой взгляд, консолидация позиций – это очень серьезная проблема. Все возмущаются нынешним санкционным миром, все говорят о том, что торговля из-за этого не развивается. Все говорят о том, что голос азиатских стран не слышен. И после этого хочется задать вопрос, а дальше что? Давайте посмотрим, это мнение только одной стороны или мнение целого ряда стран? Сейчас мы видим, что это мнение практически всех азиатских стран. Вот вам уже реальный итог как минимум нынешнего совещания.

- Возвращаясь к географии, если брать страны–участницы и страны-наблюдатели, то ближе к Европе мы получаем Азербайджан, а на совсем Дальнем Востоке это Южная Корея и в качестве наблюдателя Япония. То есть весь континент представлен! И вот вы говорите, что мы не хотим торпедировать ООН, мы не хотим подменить ООН. Получается такое масштабное географическое объединение 60% мирового ВВП. А если говорить о численности населения на азиатском континенте, то сколько это будет от мирового населения, больше половины?

Алексей Маслов: Две трети.

- Это получается, на мой непрофессиональный взгляд, азиатская версия Организации Объединенных Наций. Если это превращается в постоянно действующую организацию.

Алексей Маслов: А я думаю, что на самом деле не стоит пытаться дублировать ООН. Потому что ООН – это сложная конструкция, которая возникла в определенных культурных исторических условиях. Ее не надо трогать. Потому что как раз желание американцев пересмотреть ООН, пересмотреть Совет безопасности ООН всегда будет натыкаться на целый ряд противоречий.

Просто сейчас, на мой взгляд, главная задача – понять, что перед всеми странами, какие бы проблемы внутри них не были, есть одни и те же вызовы. Что у Японии, что у Кореи, что у России, что у Китая. Эти вызовы, во-первых, действительно падение мировой торговли. Это вызовы, связанные с полной дестабилизацией мировой ситуации. Причем я сейчас говорю даже не про военную ситуацию. А, например, информационная ситуация, пищевая безопасность, эти все вопросы стоят перед всеми странами.

Посмотрите, какой удар нанес коронавирус по мировой экономике и, кстати говоря, по психологии людей! И разве сейчас есть какие-то совместные меры по борьбе с подобными пандемиями? Нет до сих пор. И кто больше всего пострадал? Судя по всему, Азия. И Китай неоднократно, кстати говоря, вместе с Россией говорил: «Давайте вырабатывать совместные меры противостояния подобным пандемиям». И вот если сейчас, пускай на азиатской площадке, будут достигнуты хоть какие-то договоренности, будем считать, что эта организация будет лучше, чем ООН.

Есть еще одна история. Кто определяет сегодня торговую политику? Все считают, что ВТО, Всемирная торговая организация, которая находится, конечно, под контролем США. И которая, честно говоря, и допустила ту ситуацию санкций, которая есть во всем мире. Конечно, мы считаем, что Россия больше страдает из-за санкций, это так. Но ведь санкции наложены и на целый ряд и китайских товаров. И, кстати говоря, товаров из Центральной Азии, из Юго-Восточной Азии. Вообще санкционная политика за счет ВТО стала нормативом поведения, чего не должно быть. И если Азия, например, создает большой, единый, взаимопроницаемый рынок, то это при огромном производстве большое достижение.

- То есть такое создание большого взаимопроницаемого азиатского рынка относится к первостепенным задачам, которые будут стоять перед Совещанием по взаимодействию и мерам доверия в Азии?

Алексей Маслов: Во-первых, конечно, рынок. Но рынок сам по себе упирается в безопасность. Сегодня очень многие торговые и логистические пути небезопасны. Смотрите, сколько раз Китай пытался сделать коридор между Китаем, Пакистаном и Афганистаном? Казалось бы, очень хорошая идея, потому что это сразу поднимет уровень жизни населения. Но из-за нестабильности в Афганистане и в Центральной Азии вообще мы видим, что его осуществить нельзя. То есть всегда торговая политика упирается в военную политику, в идеологию, во многие другие вещи.

Плюс к этому надо понимать, что целый ряд производств, которые, казалось бы, было выгодно одно время размещать в Китае, сегодня начинает перемещаться в другие страны Азии. Потому что Китай стал довольно богатой и дорогой страной. И это тоже создает ряд трений. Вот эти трения должны быть устранены за счет того, что были бы облегчены способы перемещения производств без потери интереса тех или иных стран.

То есть здесь возникают десятки проблем, которые нужно решать совместно. Мы понимаем, что сегодня на взлете, конечно, до сих пор находится Китай. Но посмотрите, как активно развивается Вьетнам или Индонезия. Посмотрите при этом, какие проблемы в японской экономике. И все время это сводится лишь к политическим трениям. Но ведь для обычных людей, которые живут и в России, и в Японии, и в Индонезии, политические трения – это последний момент, над которым они думают. Они думают над тем, чтобы содержать свои семьи, иметь нормальную работу. Рынки труда азиатские, перемещение трудовых ресурсов, – это тоже важнейший вопрос. То есть сразу есть вопросы, которые завязаны воедино, которые можно решать совместно.

- Получается, что в условиях этой геополитической ситуации, которую вы только что обрисовали, очень многие эксперты в мире возлагают на Шестой саммит совещания очень большие надежды. Как вы считаете, оправдается?

Алексей Маслов: Целиком, конечно, ни одна надежда никогда не оправдывается. Но, я думаю, что он будет прорывным. Если мы создадим некую консолидированную позицию по ряду вопросов, а их там вынесено несколько десятков, от промышленной политики и перевозок до безопасности, и если хотя бы половина будет отработана нормально, то это будет большой прорыв, это по-настоящему прорыв. Поскольку мы сейчас видим, что мир решает только политические вопросы, забывая о том, что все это упирается в экономику.

Я вообще думаю, что это неординарное событие даже на фоне нынешних различных саммитов и съездов. И события, которые создают еще очень важную вещь. Многие опасаются того, что при потере лидерства США в мире возникнет либо хаос, и об этом многие говорят, либо возникнут новые центры, которые, возможно, для кого-то ничем не лучше, чем США. Китай, например. Сейчас, судя по всему, надо думать не о том, что какой-то центр перемещается с запада на восток. А что целый ряд азиатских стран за счет таких совещаний и представляют собой центры силы. Не какая–то страна отдельно перетягивает на себя одеяло, но группа стран выражает свое мнение. И тогда проще, например, будет решать вопросы и с транснациональными валютами и платежами, с трансферными перевозками. Это как раз создает центры силы, не привязанные к конкретно взятой стране.